– Что – Фая?
– Это была обычная рутина.
– Да, только эта рутина вообще не коснулась финансового отдела. Ладно, Георгий Михайлович, куда дуть? – Я переминалась с ноги на ногу, мечтая о том, чтобы пойти домой. Надо, надо было взять больничный. После такого восьмого марта, как вчерашний…
– Фаина, что у тебя с лицом? Тебя ведь ударили, да? Кто? Ты заявила в полицию?
– Что? Нет конечно! – фальшиво возмутилась я. – Никто меня не бил. У меня светобоязнь. Прохожу терапию. Мониторы, знаете, глаза убивают.
– Светобоязнь? Где ты тут свет увидела? Может быть, тогда ты на секундочку снимешь свои очки, чтобы мы закрыли этот вопрос? – предложил Крендель холодно кивнув. Я побледнела.
– Это мое дело, Георгий Михайлович. Не нужно в него лезть.
– Да, да, да, все на свете – твое дело. Никогда и ни с кем не стоит делиться ничем на свете. Так, да? Ты знаешь, Фая, ты ведь изменилась в последнее время. Стала какой-то дерганой, бледная ходишь. Что такое?
– Это я прическу поменяла. У меня все хорошо, – стояла я на своем.
– Ты – прекрасный специалист, но ведь если у тебя проблемы, одной тебе не справиться. А это нанесет ущерб всей фирме. Даже твой сегодняшний вид может ударить по нашей репутации.
– Послушайте, я не менеджер по продажам. Отпустите к компьютерам, там меня никто не увидит, и имидж компании будет в целости и сохранности.
– Я не хочу, чтобы ты думала, будто нам все равно.
– Очень жаль, что вам не все равно! – воскликнула я.
– Я на твоей стороне, Фая! – заявил Крендель таким тоном, словно только что предложил мне свою почку. Я покачала головой и отвернулась.
– На моей стороне, а Постникову поверили, что я пьяная на работу пришла? Я хоть раз в жизни такое делала?
– Я верю своим глазам. Тебя ударили. Это же ненормально, тебя кто-то обидел.
– Я прохожу лечение, глаза устают. Врач прописал очки, как попугай, повторила я, и Крендель тут же распрямился и посмотрел на меня так, словно он был завучем школы, а я – разочаровавшим его трудным подростком на перевоспитании.
– Врач, значит? – холодно процедил он.
– Да. Врач.
– Хорошо, Фая. Знаешь, что? Иди-ка ты… к психологу. Да, и никаких возражений.
– Что? – вытаращилась я, ибо такого поворота категорически не ожидала. – Это еще зачем?
– А затем, чтоб тебе голову на место поставили. Чтобы с тобой общаться можно было нормально и ты не приходила с глазами подбитыми. Ты с ума сошла? Разве можно позволять с собой так обращаться?
– А вот ваш любимый Постников считает, что бить женщин – правильно, – фыркнула я.
– Фая, все. Я, между прочим, и сам к нему ходил.
– К кому? К Постникову? Чтобы он вам глаз подбил? – рассмеялась я, что вызвало еще большую бурю со стороны Кренделя.