Но вдруг мольчальники с бездыханным смятением на лицах отвернулись в другую сторону, и Стимар, опомнившись, юркнул в узкий проход, предназначенный для быстрого и скрытого прохода слуг вокруг зала императорских приемов, именовавшегося Большим Триклинием Девятнадцати Лож…
Так перламутровая раковина великой Империи приняла княжича в прекрасное совершенство своих пустот, открываясь перед ним всей безупречностью своих лабиринтов-завитков и ведя все дальше и глубже — к великой Тайне.
«Маленький каган» мог бы совсем потеряться, совсем обессилить и погибнуть в той узкой тьме, что черным ужом, закусившим конец своего хвоста, опоясывал зал императорских приемов. Только посвященные знали, где отсюда выход. Но Стимара невольно спасла вереница слуг со светильниками, шествовавшая навстречу. Изумившись необыкновенному лазутчику, первый из тех дворцовых слуг замер на месте, а задние наткнулись на него и глухо загалдели. Стимар пустился обратно, прочь от масляных огней и зрачков, мерцавших во мраке холодными каплями.
Вдалеке тихий сквозняк уносил редкие пылинки света в какой-то иной простор, еще не тронутый страхом Стимара и его горячим дыханием. Княжич кинулся туда. Узкий проход вытолкнул его в галерею, и очень скользкий пол той белостенной галереи вынес его, будто ледяной язык на зимней горке, прямо на середину огромной светлицы, заставленной длинными столами из ливанского кедра.
Высокие мужи, черноволосые, в голубых одеяниях, подпоясанных алыми поясами с широкими золотыми пряжками, неторопливо двигались вдоль тех столов, обращая на княжича взоры, полные сильного покоя. Многие из них улыбались, обнажая зубы, такой белизны, что княжичу приходилось щуриться и прикрывать глаза рукой.
Один из мужей, одетый не в небесную синь утра, а в вечернюю зарю, подступил к обомлевшему княжичу и длинным бронзовым жезлом с орлиным клювом и острыми крылышками попытался поддеть его между ног, прямо за срамное место. Но Стимар уже опомнился и юркнул, как в Фермастре, под ближайший стол.
Раскатистый смех загремел над княжичем в вышине. Стоило ему высунуться из-под стола, из леса кедровых ножек толщиной в его, малого, обхват, как в тот же миг на него обрушился град душистых золотых плодов ирия. Такую встречу устроили «маленькому кагану» северцев телохранители ромейского царя — экскувиты.
Наконец двери Триклиния экскувитов выпустили Стимара в открытый двор, выложенный плитами розового льда.
Стремительные ручейки мраморных узоров привели княжича к гранитным стенам нумер, императорских застенков. То были не просто стены, а настоящие скалы. Испугавшись таких необъятных камней, Стимар снова скрылся под своды дворцовых небес, пересек мерцавшие влажными искрами просторы