Позже на славянских землях все опять изменилось в худшую сторону, но уже по совершенно не ведомой никому причине.
Перстом, с которого сразу слетел последний, запоздавший к отлету на полдень дрозд, князь Лучин указал на двойные врата своего кремника, распахивавшиеся сразу в обе стороны, так что воротная тень никогда не успевала лечь от створ ни внутрь, ни наружу, а разрывалась, как растянутая ветвями лесная паутина. Поэтому врата Лучинова града никакой враг не мог разрушить разрыв-травой, приложив ее к наружной тени.
— Будет тебе, сват, и запор на воротах, и покрывало на запор, — все, о чем его просили, пообещал князь. — Что во что захочешь, в то сам и завернешь. А теперь, сват, не мешкай — твой черед отойти от стола.
— Как мой, когда совсем не мой?! — удивился Брога, взглянув на княжича быстрее, чем срывается с пальца тетива. — Не мой, а — княжича. Теперь, обратным чином, полагается ему выйти из твоего града, да за твои межи, за ним — уж и мне. Я, уж если ты, князь, спешишь-торопишься со свадьбой, далеко отходить не буду, а у твоего порога коня подожду…
— Таким чином жених к закату только успеет пирог из-за леса понюхать, — оборвал его Лучин. — Сразу ты верно угадал, сват, только потом в своем уме заплутал. Свадьба пойдет обратным чином — так и будет. Сначала — постеля мягкая с молодыми, потом — пир горой, а уж успеешь ли ты, сват, после пира к закату с той стороны к воротам на коне подъехать — там видно будет.
«Скор князь Лучин! — признал Стимар. — Даже скорее, чем хитер.»
А Броге, своему тайному побратиму, он сказал:
— Ты, мой сват, оказался, видать, торопливей женихова слова. Уж на что Лучиновы скоры — но даже их обогнал.
Князь Лучин приподнял правую бровь, посветил себе зарею, чтобы понять слова пленного жениха, но не понял. А Брога как будто и вправду поумнел скорее, чем краснеют щеки на холоду. Он глянул на княжича так быстро, что этим взглядом можно было догнать и схватить ту, уже отпущенную тетиву, — и сразу разгадал слова Стимара. В тот же миг он сбил с ног двух радимичей — одного навзничь, другого ничком — и пустился бежать к открытым воротам, чтобы все стало опять, как было перед началом торга между северским княжичем и радимическим князем по поводу свадьбы, и чтоб она заново осталась без свата. А без свата ее и быть не могло никакой — хоть налицо, хоть наизнанку.
Убегая, скакал слобожанин и вправо, и влево, зная радимичей, как лучших стрелков, но все же не успел их обмануть. Пока двое ушибленных вставали, двое других пустили вдогон Броге не по очереди, а враз — острие к острию — две стрелы. Одну справа, другую слева. Одна стрела, догоняя Брогу, пробила ему левую пятку, другая, перегоняя — правый носок. Замер Брога в одном полном шаге и ткнулся носом в дорогу прямо посреди ворот, между распахнутых створок.