Цареградский оборотень. Книга первая (Смирнов) - страница 239

Выступил он с тропы сразу лицом к лицу с Коломиром, выдохнул ему в глаза теплый дух, чтобы брат не принял его за мертвеца, и, не дав Коломиру опомниться, велел брату живо следовать за собою на полуденную вежу — на ту самую, на которую любил подниматься князь-воевода Хорог, чтобы подышать далеким цареградским ветром.

От удивления брат поддался приказу и поспешил вслед за Стимаром.

Опомнился он только тогда, когда скосил мимоходом пару наскочивших на них хазар.

— Каким же ветром тебя занесло, брат?! — сердито крикнул он младшему в затылок, стараясь не наступать ему на пятки. — Я ведь дядьке Виту наказал не пускать тебя, пока хазар не побьем!

— Слово отца для него и теперь закон, — соврал через левое плечо Стимар, уже взбегая по первой лестнице. — Когда побьете, тогда уж и я ни на что не сгожусь.

— Неужто отец со своей крады велел?! — пуще прежнего изумился позади брат, быстро считая сапогами ступени.

— И Виту велел, и мне велел, и тебе велел, — разом набил Стимар ложью изнутри полуденную вежу, будто пугало соломой. — На всех нас его последнего веления хватило.

На третьем, широком ярусе, где был облам, двое северцев поливали сновавших внизу хазар через желоба горячей смолой.

Обрадовался Стимар, что один из двух котлов еще полон и пышит жаром.

— Князь велел, спускайтесь вниз и держите оборону вежи! — не дав брату и рта раскрыть, приказал он воинам.

Старший опять растерялся: князем теперь стал он, а веление, верно, осталось отцовым. Разбираясь, которого князя помянул младший брат, он только и успел, что проводить взглядом ни на миг не растерявшихся северцев — для них княжье слово не делилось надвое.

— Реки, брат, что велел нам отец! — крепко встал на месте Коломир.

Видно было, что выше он за младшим не пойдет, пока тот не ответит сполна.

Стимар посмотрел в глаза брата, не страшась их глубины. Да и не было в них никакой темной глубины. Только своей, оставшейся с давних пор подо льдом омута глубины, и мог опасаться Стимар.

— Мне с крады отец велел подняться на полуденную вежу и встать так, чтобы меня стало видно со всех межей, — поведал он Коломиру новое северское предание. — Тебе, брат, отец с крады велел встать на этом месте и, как только я поднимусь наверх, то по моему велению тотчас поджечь вежу. Ибо полуденная вежа должна ныне стать моей крадой. Ныне зло в наш род принес из-за межей я, и мне положено дать полную виру. Вслед за отцом. Когда все вокруг — и род, и инородцы — узреют, что взяла меня крада, тотчас же наступит предел бедам Турова рода.

— Так и велел отец? — упавшим на самую нижнюю ступень голосом, вопросил Коломир, веря брату, да не своим ушам.