– Валетик? А мы его дамочкой! Поза: баба сверху, – играл Кузя.
– Бито, – кивнул Саша.
– Ой, пацаны, а видали, что мне Художник накалякал? – Кузя полез в карман и вытащил портрет девушки. – Моя…
– Молодец он, – оценил Виталик, передавая портрет по кругу. – По фотке рисовал?
– Кайфовая девка. Сосет хорошо? – оскалился Соловей. Кузя усмехнулся и спрятал портрет обратно. – А чё? У меня была одна, так ртом работала, любо-дорого. Конфетки, видать, в детстве любила. Барбарис.
Зэки одобрительно засмеялись, даже у Саши на лице промелькнула улыбка. И на мгновение у него перед глазами возникла медсестра санчасти, Вера, в распахнутом халатике и с непристойной усмешкой на ярко накрашенных губах. Он тряхнул головой, и видение пропало. Он перевел свои карты на Кузю. У того в кривой улыбке сквозило плохо скрываемое негодование.
Тем временем Картон уже закончил мыть пол и снова присел рядом с Коробиным в уголке.
– Плохо играют, – пробормотал ему вполголоса Борька. – Им бы против Саши этого объединиться, а они каждый за себя.
– С-смысла н-нет, он все р-равно… – пробормотал ему в ответ Картон.
– Кто там чё бормочет? – поморщился Саша и развернулся к Боре с Картоном. Они замолчали. Саша снова вернулся к игре и отбился последний раз:
– Я все.
Кузя схватился руками за рыжие кудри:
– Да как?!
Паша и Соловей тоже отбились, оставив Кузю дураком. Тот почти рычал.
– Я не буду платить, – заявил он.
Повисла пауза.
– Что ты, я не понял?.. – вопросительно проговорил Саша.
– Я, короче, не буду. Эти вон двое там шептались, я из-за них проиграл. А что, все видели, они обсуждали игру. Кто-нибудь еще? Нет, только эти. Они и платят, – горячился Кузя, яростно расплевываясь слюной.
– Ребят, да вы что? – оторопел Борька. – Мы ж вообще ни при чем!
– Мы м-молчали, – поддержал его Картон с опаской.
Виталик молча закурил, обдумывая ситуацию, Саша тоже.
– Кузя прав, – заявил Саша. – Они чего-то там свистели про карты. Пусть гонят бабло.
– Да пошел ты! Козел, чё тебе от меня надо?! – взвился Борька. Голос его дрожал.
Саша ударил без предупреждения. Он просто по-кошачьи соскользнул со стула, мгновенно метнулся к Боре и двинул ему в челюсть – с правой, потом с левой. Он бил как машина, звуки комнаты перестали для него существовать, они доносились из-за какой-то пелены, тумана, занавеса. Удар правой, удар левой. Только ярость и безумие. Сашу пытались оттащить Паша и Виталик, но не могли, он словно слился с избиваемым Борькой. У того уже все лицо превратилось в месиво, а Саша все бил и бил. Откуда-то справа – он успел заметить краем глаза – на него обрушилась шахматная доска, и мир погрузился во тьму.