Я счастлива, что на свете живут люди, ухаживающие за военными захоронениями, ищущие павших на полях сражений, что существуют организации, в том числе Немецкий народный союз, по уходу за военными захоронениями, ведущие ежедневную и неустанную работу во имя мира. Потому что «призыв к миру всегда тише, чем призыв к войне». Этот цикл рассказов был написан как личный призыв к миру, как художественное осмысление, как взгляд в историю из начала двадцать первого века. С надеждой, что каждый найдет в себе силы положить конец войне внутри себя самого, но при этом навсегда сохранит о ней память. С надеждой, что мои современники будут жить и любить в мире.
Сад был словно сказочный, да и сам хозяин напоминал ей гнома. Пожилой, энергичный, невысокий, с веселыми глазами и лбом, уходящим в лысину, по бокам от которой курчавились мягкие и седые волосы. Иногда он приглаживал их крепкой пятерней, а большую часть времени они торчали клочьями белого пуха, как созревший хлопок из коробочки.
Его звали герр Леманн.
А ее звали Виктория Москвина, для близких просто Вика.
О том, что недавно овдовевшему герру Леманну нужна помощь по хозяйству, Вика узнала случайно, через «знакомых знакомых», когда искала работу и жилье на время летних каникул в университете Гумбольдта. Возвращаться на это время в Россию не было никакого смысла, у разведенных родителей были свои семьи с маленькими детьми, и Вику там никто особо не ждал. Начиналась ее взрослая жизнь. И теперь она каждое утро просыпалась в тихом пригороде Потсдама в маленькой комнатке дома немецкого пенсионера, чтобы ходить в магазин, готовить обед и подстригать живую изгородь из вездесущей бирючины.
Изгородь опоясывала садик, сладко пахнущий розами и глицинией. Из-под двух елей, низко опустивших свои сизо-зеленые лапы, на Вику поглядывали садовые скульптуры: семейство оленей с пятнистыми спинами, улыбчивый заяц и еж в разноцветном комбинезоне. Она уже успела заметить и даже привыкнуть к тому, что немцы не обходятся без таких фигурок в своих садах, хотя на ее вкус это было чрезмерно. Во всем остальном сад был безупречен, с ухоженными лопоухими хостами и папоротниками вдоль дорожки, песок между которыми был еще волнист и помнил зубцы грабель, и фонарями на солнечных батареях, вокруг которых в сумерки начинали свой бесконечный танец мотыльки.
Сказать по правде, Вика почти сразу поняла, что помощь как таковая герру Леманну была не нужна – он прекрасно справлялся и сам. Возраста его девушка не знала, но и без этого было понятно, что сдаваться на милость старости он не собирается. Вставал он даже раньше Вики, и каждое утро, сонно двигаясь в направлении ванной комнаты, она уже чувствовала запах свежесваренного кофе и слышала, как хозяин бормочет под нос то ли песенку, то ли стишок – всегда один и тот же мотив. Как все пожилые люди, он окружал себя множеством привычек, насобиравшихся за долгую жизнь, и этот мотив был его утренней привычкой. Сперва Вике было неловко, что он варит кофе и на нее тоже, но попытки помочь ему герр Леманн быстро пресек: