— Эйлиш, это я, — не услышав ответа по ту сторону двери, он позвал снова: — Можно войти?
Никто не ответил, но от нажима пальцев дверь приоткрылась. Эйлиш не заперла ее и теперь створка приоткрылась, позволяя заглянуть в спальню, которую раньше Оливеру удавалось увидеть лишь мельком, при прощании с девушкой.
Оливер нерешительно шагнул внутрь и прикрыл дверь, чтобы не привлекать внимания. Комната была побольше его, с шероховатыми стенами, увешанными акварельными пейзажами. Мольберт Эйлиш стоял в углу у окна с голубыми шторами, развевавшимися на ветру. Полог кровати тоже был голубым, так же как и заваленное книгами покрывало и обивка кресла, расположенного у окна, где девушка любила читать по вечерам.
В кресле Оливер увидел зачитанный экземпляр «Дамы в белом» — видимо, Эйлиш взяла его из библиотеки после того, как накануне рассказала о том, как ей нравится это произведение. Там же лежала кожаная папка для заметок о банши. Когда молодой человек подошел чтобы взять ее, то увидел под ней раскрытую тетрадь. Это была именно та тетрадь, которую Эйлиш держала на коленях в птичнике. Под шелковой обложкой было множество исписанных каллиграфическим почерком страниц. Оливер улыбнулся, увидев, что у девушки была привычка записывать на полях музыкальные отрывки, которые, должно быть, приходили ей в голову, когда она позволяла мечтаниям уносить ее далеко-далеко. Сначала Оливер подумал, что это дневник и собирался отложить его подальше, чтобы не поддаться искушению прочитать. Но, бросив-таки взгляд на страницы, он понял, то, что там написано, никак не могло прийти в голову Эйлиш, которую он так хорошо знал.
«Воскресенье, 9 февраля 1903 года
Майред, какбыяхотел, чтобытысновабыларядомсомной. Майред, когдаясмотрюнатвойпортрет, тонемогупонять, почемуэтодолжнобылослучиться. Твойпортретнаходитсяподстойкой, иявсегдасмотрюнанего, смотрюкаждыйраз, когдавытираюстаканыиразливаюпиво, смотрюнаФионуивижу, каконанатебяпохожа. Майред, нашдомпустбезтебя».
«Понедельник, 17 февраля 1903 года
Немогузабыть, чтосказалмнеПатриквнашупоследнюювстречу. ДумайоЛисморе[5], сказалонмне. ДумайоЛисмореионасвЛисморе, оботцеиматери, иобовсем, чтомыделали, когдамирбыллучше. Патрик, язнаю, чтотыхотелулучшитьэтотмир, новсечеготыдостиг, эторазрушитьмиротца, материимой. ИвмоихвоспоминанияхоЛисморехолоднокакникогда, каждуюночьявижунасчетверых, нобольшенет, ниулыбок, нииллюзий, нимечтанийолучшеммире. Мнекажется, чтотыунесмирссобой, Патрик. Мирвсехнас».
«Пятница, 7 марта 1903 года
Дождь, ещебольшедождя. Поездмчитсяпополям,