Войдя в небольшую мраморную ванную, Шеннон раздражено огляделась по сторонам. Казалось, до блеска начищенные плиты ловили мельчайшие отражения. Встав перед прямоугольным зеркалом, брюнетка внимательно осмотрела себя со всех сторон, слегка прикасаясь к все ещё посиневшим от былых ударов местам. Синяков видно почти не было, однако потревоженные ребра по-прежнему болели при нажатии.
Протяжно вздохнув, Шеннон с силой развела губы в широкой улыбке. В ее жизни бывало и намного хуже этого. Что такое пара ссадин, по сравнению с ее бывшими стычками?!
Услышав за стеной некий шум, девушка украдкой выглянула за дверь.
У постели копошилась черная служанка. Припомнив Розу с ещё прошлого посещения особняка, брюнетка осторожно покосилась в сторону выхода из спальни, но, тут же встретившись с зорким взглядом одного из верзил-охранников, поспешила нырнуть обратно и с шумом захлопнула за собой дверь.
Мануэль не солгал. Роза действительно пришла не одна.
Злобно фыркнув, Шеннон раздраженно прошла мимо круглой ванны и, зайдя в стеклянную душевую кабину, резко включила воду. Даже не почувствовав, как первые холодные капли коснулись ее обнаженной кожи, девушка лишь опустошенно смотрела перед собой. Ей не нравилось плясать под чужую дудку, пусть даже эта мелодия была самой красивой, какую она когда-либо слышала.
Взяв с одной из узких полочек обычный кусок мыла, вместо всевозможных гелей для душа, Шеннон почти что насильно заставила себя намылить свое тело. Увы, как бы она не хотела пользоваться всем шиком изысканной жизни, но даже это мыло обладало цветочным парфюмом, который, в скором времени, заполонил всю ванную комнату.
– Вот же черт! – Чуть ли не со слезами досады тихо буркнула она, смывая с себя ароматную пену.
Недовольно вздохнув от безысходности, брюнетка вымыла голову и, продолжая пребывать не в самом лучшем настроении, покинула просторную душевую кабину.
Оглянувшись по сторонам, девушка растерянно остановилась. Кроме широких банных полотенец в комнате больше ничего не было. Безрезультатно проверив все тумбочки в поисках хоть какого-нибудь халата, Шеннон сжала кулаки до такой степени, что кое-где из пораненных от ногтей мест выступили крошечные капельки крови.
– Подлец! – Яростно прошипела она, насухо вытерев свое тело.
Обмотавшись полотенцем, Шеннон украдкой выглянула за дверь и, удостоверившись, что вновь осталось в комнате одна, тихонько прошла в спальню.
Во время ее отсутствия служанка сменила простыни и теперь вместо бардового цвета вся кровать буквально светилась приятным светло-розовым оттенком. Обратив внимание на то, что на широком письменном столе стоит поднос с горячим супом, Шеннон насмешливо фыркнула и отвернула голову. Ее желудок сводило от голода, но все же неукротимая гордость была превыше всего остального.