Услышав, как Мануэль встал с кровати, она нехотя раскрыла глаза, настороженно следя за его обнаженной фигурой. Даже сейчас, смотря на его упругие ягодицы, она чувствовала свою слабость перед ним. Слабость, какую ещё не испытывала ни перед кем. Ей нравилось в нем всё. Она хотела его, но в тот же момент и ненавидела за то, что он делает с ней.
Мануэль удалился в ванную. Прислушавшись к шуму воды, Шеннон вновь устало прикрыла веки. Занятия любовью в конец опустошили ее. От ее бурных сопротивлений веревка натерла запястья и теперь чуть покрасневшие места стали саднить.
Но вот вода прекратила шуметь и, появившийся в комнате Мануэль вновь не спеша направился к постели. Заметив, как следящая за ним девушка напряглась, словно гитарная струна, брюнет слегка покачал головой. Подобрав с пола свои вещи, он спокойно проронил:
– На сегодня достаточно любовных утех, милая. – Надев брюки, мужчина подобрал ославленные на полу станок и тюбик крема. – Сегодня я больше тебя не трону, так что можешь спать спокойно.
Слабо веря его словам, Шеннон все же не стала спорить, а вместо этого лишь посмотрела на веревку.
– Отвяжи меня. – Тихо попросила она. – Рукам очень больно.
Как ни странно, Мануэль сразу же выполнил ее просьбу. Освободив ее руки от тугой веревки, он внимательно осмотрел покрасневшие места.
Принеся из ванной небольшую баночку крема, мужчина осторожно нанес его на ее запястья.
Шеннон почти не шевелилась. Сегодня он убил ее душу. Сегодня она отреклась от своих принципов, отреклась от самой себя и все ради чего? Ради того, чтобы несколько минут блаженно простонать под ним? Ненавидя себя, как только можно, она безразлично позволила Мануэлю намазать кремом свои руки.
– Тебе нужно поесть. – Вновь произнес он.
Слабо кивнув в ответ, она молись лишь о том, чтобы он поскорее ушел.
Словно услышав ее мысли, мужчина встал с кровати и, не сказав больше ни слова, открыл дверь и вышел из спальни.
Облегченно вздохнув, Шеннон присела. Она все ещё чувствовала на себе его тело. Чувствовала его запах. Его желание… Обратив внимание на свой живот, девушка ненавистно стерла полотенцем его семя и, закутавшись в простыни, легла по центру кровати.
День медленно клонился к вечеру. Так и не притронувшись к еде она, стараясь почти не моргать, беспрерывно смотрела на закрытую дверь, с ужасном представляя, что сейчас она резко откроется и на пороге вновь покажется он. Она боялась не его приставаний, не его натисков и не его угроз. Она боялась самой себя. Боялась, так как не знала себя с той другой, неизведанной ей стороны. Стороны, которая рождалась в ней лишь при его ласках. Стороны, которая добровольно подчинялась ему.