Сегодня не произошло ничего нового. Я лишь заметил, что некоторые матросы — Оуэн, Берке, Флейпол, Уилсон и негр Джинкстроп — часто совещаются между собой. О чем? Не могу понять. Они умолкают, как только кто-нибудь из офицеров или пассажиров приближается к ним. Роберт Кертис заметил это еще до меня. Эти тайные совещания ему не нравятся. Он решил внимательно наблюдать за матросами. Негр Джинкстроп и матрос Оуэн — негодяи, которых следует остерегаться, так как они могут увлечь за собой других.
Девятнадцатого декабря зной становится невыносимым. На небе ни облачка. Ветер не надувает паруса, и плот остается неподвижным. Несколько матросов окунулось в море, и купанье очень освежило их, на время умерив жажду. Но купаться в море, изобилующем акулами, чрезвычайно опасно, и никто из нас не последовал примеру этих беспечных людей. Кто знает, может быть позднее мы не устоим и сами будем купаться. Когда видишь, что плот стоит на месте, поверхность океана гладка, парус вяло обвис на мачте, становится страшно: неужели же наше плавание еще затянется?
Нас очень беспокоит здоровье лейтенанта Уолтера. Молодого человека снедает лихорадка, припадки которой наступают через неравные промежутки времени. Быть может, с болезнью удалось бы справиться с помощью хинина. Но, повторяю, рубку затопило так быстро, что ящик с медикаментами в мгновение ока исчез в волнах. Кроме того, бедный малый, невидимому, страдает туберкулезом — болезнью неизлечимой, и за последнее время его состояние очень ухудшилось. Некоторые симптомы весьма характерны. У Уолтера сухой кашель, короткое дыхание, обильные выпоты, особенно по утрам; он худеет, нос заострился, скулы выдаются, и на бледном лице пятнами выделяется чахоточный румянец, щеки впали, рот свело, глаза неестественно блестят. Если бы даже несчастный лейтенант находился в лучших условиях, медицина оказалась бы бессильной перед этой беспощадной болезнью.
Двадцатого декабря та же жара, плот все так же неподвижен. Горячие лучи солнца проникают сквозь полотно нашего тента, и зной так невыносим, что мы просто задыхаемся. С каким нетерпением мы ждем минуты, когда боцман выдаст нам скудную порцию воды! С какою алчностью мы глотаем эти несколько капель теплой жидкости! Кто не испытывал мук жажды, тот меня не поймет.
Лейтенант Уолтер очень осунулся; недостаток воды он переносит хуже, чем все мы. Я заметил, что мисс Херби отдает ему почти всю свою порцию. Эта добрая душа всеми силами старается хоть немного облегчить страдания нашего несчастного товарища.
Сегодня мисс Херби сказала мне: