Следователь Керсдорф и майор приступили тогда к осмотру окна комнаты, где ночевал незнакомец. На первый взгляд на нем не замечалось ничего подозрительного. Наглухо запертые ставни не открывались с ночи, то есть с тех пор, как незнакомец поспешно покинул трактир. Между тем на подоконнике, а также и на стене, виднелись царапины как будто от сапог человека, лезшего через окно.
Установив это, следователь, майор, доктор и банкир вернулись в дом. Оставалось осмотреть комнату незнакомца, примыкавшую, как известно, к общей комнате трактира. У двери со вчерашнего дня поочередно дежурили полицейские.
Комнату открыли, в ней стояла кромешная тьма. Майор Вердер сам подошел к окну, повернул деревянную задвижку, отворил окно и, отцепив укрепленный на подоконнике крючок, распахнул ставни.
В комнате стало светло. Она была в том самом состоянии, в котором ее оставил незнакомец. Постель была не убрана, сальная свеча, собственноручно погашенная Крофом после ухода путешественника, почти выгорела, два деревянных стула стояли на своих обычных местах; все свидетельствовало о том, что порядок не был ничем нарушен; в печке, находившейся в глубине комнаты у продольной стены дома, оставалось немного золы и две давно потухшие головешки. Обыскали старый шкаф, но в нем ничего не нашли. Таким образом осмотр комнаты не дал никаких улик, если не считать царапин, замеченных снаружи на стене и на подоконнике. Это открытие могло иметь важное значение.
Обыск закончили осмотром комнаты Крофа в пристройке со стороны огорода. Полицейские добросовестно обшарили задний двор, сарай и курятник, обследовали и огород до самой живой изгороди, убедившись, что в ней нет никакого пролома. Не оставалось сомнений, что убийца проник снаружи и влез в комнату своей жертвы через выходившее на большую дорогу окно, ставень которого был сорван.
Покончив с обыском, следователь Керсдорф приступил к допросу трактирщика. Он устроился за столом в большой комнате; рядом с ним уселся судебный писарь. Майор Вердер, доктор Гамин и г-н Иохаузен, пожелавшие выслушать показания Крофа, разместились вокруг стола. Корчмарю предложили рассказать все, что он знает.
— Господин следователь, — ясным, отчетливым голосом начал он, — позавчера вечером часов около восьми в трактир вошли два путника и попросили комнаты для ночлега. Один из них слегка хромал из-за несчастного случая с почтовой каретой, которая опрокинулась в двухстах шагах отсюда на большой дороге в Пернов.
— Это был Пох, артельщик банка Иохаузенов?..
— Да… я узнал об этом от него самого… Он рассказал мне, как порывом ветра сбило с ног лошадь и как карета опрокинулась… Не будь у него повреждена нога, он отправился бы с кондуктором в Пернов… И дал бы бог, чтобы он это сделал!.. Кондуктора я в тот вечер не видел, он должен был вернуться на следующее утро, чтобы, починив карету, забрать Поха и его спутника. Так оно и случилось.