– Ну что, полегчало? – со знанием дела спросил Сыч.
– Как на свет народился, – ответил Богдан, подставляя мокрое лицо ласковым лучам майского солнца. – Вы вот что, хлопцы, ступайте в канцелярию, а я скоро буду. Дело есть.
К удивлению Добродумова, Хмельницкий с полковниками справились с делами довольно быстро. Они определили размер ясыра своим крымским союзникам и, кроме денежного вознаграждения, передали им восемьсот захваченных в плен польских гусар. Однако перекопскому мурзе Тугай-бею этого показалось мало. Он потребовал отдать ему раненого Потоцкого и оставшихся в живых польских командиров – Шемберга, Чарнецкого и Сапегу.
– Мальчишку жалко, – тихо сказал Богун, и все поняли, кого он имел в виду, – бился он как настоящий казак. Да и не довезут они его до Крыма – рана у него паскудная, кровью истечет.
– Так-то оно так, – в задумчивости продолжил рассуждения полковника Хмельницкий, – только нам с этими нехристями крымскими дальше идти – они же союзники. Вчера было только начало. Негоже сейчас с ними ругаться. Пусть забирают.
Не забыли отцы-командиры и про свою мать-кормилицу Сечь, выделив одну тысячу талеров на войско и триста на церковь. Повспоминав некоторое время детали вчерашнего боя, полковники, дружно сославшись на неотложные дела, покинули канцелярию.
– Знаю я ваши дела, – добродушно проворчал им вдогонку Богдан, – сам такой. Смотрите мне спьяну Сечь не спалите!
Наконец они остались вдвоем. Гетман вопросительно взглянул на Добродумова и принялся набивать табаком трубку. Вспомнив просьбу инструктора капитана Прощина, Илларион ловко поджег трут и, дав прикурить гетману, начал разговор:
– Ну вот еще одно задание выполнил. Пора в этом путешествии ставить точку.
– Далеко собрался, Илларион? – попыхивая трубкой, обратился к Добродумову Хмельницкий. – Опять по святым местам пойдешь странствовать? Не твое это, хлопец. Оставайся, друже, со мной. Смотри, какую кашу мы с тобой заварили, а впереди дел непочатый край.
– Вот об этом я и хотел с тобой, ясновельможный гетман, поговорить. Чтобы эту кашу расхлебать да при этом не обжечься, нам нужны союзники, – говоря это, Добродумов внимательно посмотрел на Богдана, пытаясь уяснить, понимает ли он, о чем идет речь. – Ляхи – сила великая. То, что вчера ты им перья пощипал, еще ничего не значит. Да ты и сам это знаешь лучше меня.
Хмельницкий слушал, не перебивая. Было непонятно, согласен ли он с доводами Добродумова или нет. Встав из-за стола, Богдан стал не спеша прохаживаться по горнице.
Илларион продолжил:
– Ислам-Гирей со своими крымчаками – это так, попутчики, но не союзники. Того и гляди, воткнут нож в спину. Да и не случайно он сына твоего, Тимоша, оставил у себя в качестве заложника.