Сильными толчками кровь выходила из тела Сергеева. Приятное тепло согревало его левый бок, постепенно разливаясь по рукам, ногам и голове. Владимиру настолько захотелось спать, что он перестал наблюдать за оставшимися в живых казаками. Дыхание его стало слабым, веки сомкнулись… Он не слышал звука выстрелов, прозвучавших откуда-то из темноты. Он не видел своих преследователей, упавших замертво.
Последнее, что осталось в его памяти, – до боли знакомый голос, прозвучавший совсем рядом:
– Ну здравствуй, коллега. Где же тебя так долго носило?
Очнулся Сергеев от боли. Нижнюю часть тела он не чувствовал, а верхняя пекла огнем до последней клеточки. Очень хотелось пить… Открыв глаза, он увидел, что лежит у небольшого костерка, с другой стороны которого расположились его «спасители» – чигиринский подстароста и Мисловский. «Как они здесь оказались? – подумал Владимир. – А впрочем, какая разница. Живой – и слава богу, а что будет дальше, мы еще поглядим».
Чаплинский, не стесняясь, рылся в переметных сумках Сергеева, а «часовщик» пристально глядел на Владимира.
– Очухался, коллега? Смотри не помри раньше времени. Забыл разве условия перехода? Посчитай, сколько нас, видишь? Правильно – трое. А уйдет только один. Так что, москалику, ты мне пока живой нужен, – с нескрываемым чувством превосходства сказал Мисловский и достал из внутреннего кармана свиток бумаги, в котором Владимир узнал свое послание в будущее для Черепанова. – Что нахмурился, Вольдемар? Так, кажется, тебя зовут друзья там, откуда мы сюда прибыли? Я все это время следил за тобой, коллега. Ну а этим письмом ты развеял все мои сомнения и подписал себе смертный приговор. И никто, слышишь, никто не узнает о твоей судьбе. Черепанов, наверное, расстроится – не оправдал ты, Вольдемар, его надежды. А хочешь, дня через три я передам ему от тебя привет?
«Часовщик» откровенно издевался над раненым Владимиром, и было видно, что это доставляло ему огромное удовольствие.
Красные круги поплыли у Сергеева перед глазами, и, вновь теряя сознание, он простонал:
– Пить…
Мисловский окликнул Чаплинского, который продолжал осматривать содержимое переметных сумок пленного, особо не прислушиваясь к беседе у костра:
– Пан подстароста, бросьте вы заниматься мародерством. Дайте лучше этому неудачнику воды, а то помрет раньше времени.
В последнее время «часовщик» не церемонился со своим хозяином. Как-то незаметно их роли в этой жизни поменялись. Вот и сейчас Чаплинский безропотно поднес баклагу с водой к потрескавшимся губам Владимира. Сергеев жадно прильнул к горлышку. Струйки воды потекли по подбородку под сорочку. Подстароста, проследив взглядом за водой, заметил на груди раненого нательный крестик необычной формы.