— Фи, как грубо! Ну, а тебе никогда не приходило в голову, что мне просто надоело смотреть, как ты с величественным видом подписываешь чек, словно явился сюда специально для того, чтобы покормить бедную, голодную сиротку?
— Ага… и поэтому ты решила на этот раз заплатить сама, а потом потребовать от меня какой-то услуги. Угадал?
— Ну… может быть, — протянула она, бросив немного сахара в свой капуччино. Вилять не имело смысла. Тесс давно уже успела понять, что у Тула нюх, как у хорошей гончей, и вдобавок бульдожья хватка. К тому же он был любопытен, как муха. И живо интересовался тем, как идут ее дела, — возможно, потому, что именно он когда-то свел ее с Эдвардом Кейесом, своим бывшим коллегой. Тесс подозревала, что, уйдя в один прекрасный день в отставку, Тул тоже сделается частным детективом — конечно, если комиссару не придет в голову привести свою угрозу в исполнение и перебросить Тула в другой участок. Расследование убийств было призванием Тула. Можно было смело сказать, что именно ради этого он и родился на свет. И пока ему будет позволено этим заниматься, он будет вкалывать дни и ночи, не зная ни сна, ни отдыха и даже не помышляя о чем-то другом.
Правда, сейчас он не на работе, злорадно подумала Тесс, видя, как его взгляд то и дело обращается к пирсу, который был виден из окна кофейни.
— Их тут нет, — хмыкнула она.
— Кого? Ты о чем? — самым невинным тоном спросил Тул, как будто это вовсе и не он смотрел в ту сторону.
— О твоих двойниках. У них пауза. Вечно я путаю, который из них играет тебя. Та блондинка? Она ничего, только глаза посажены слишком близко. Или тот лысый, который курит?
— Он вовсе не лысый… во всяком случае, уже не лысый. И потом, если хочешь знать, он собирается уйти из этого шоу, даже если его продлят еще на следующий год.
— Вот это да! А я уж было решила, что ты не смотришь подобные вещи.
— Ну… об этом тоже ведь иногда пишут в газетах. А такие статейки я читаю очень внимательно — хочу убедиться, что из-за этого проклятого шоу где-нибудь на моем участке не случится стрельбы. Ты ведь знаешь, как это бывает — если им нужно, то они могут запросто перекрыть весь район, а это такая головная боль, что хуже не бывает. И почему-то им до смерти полюбился Хэмилтон. Наверное, потому, что тут, в районе Нортист, много живописных зданий. На экране все это выглядит очень здорово.
Тесс улыбнулась. Очень характерно для Балтимора — тут все просто-таки помешаны на имидже родного города и готовы из кожи лезть вон, даже если речь идет о криминальном шоу. А то, о котором шла речь, призванное живописать работу городского отдела по расследованию убийств, настолько органично вписалось в жизнь города, что как-то во время съемок в Феллз-Пойнт грабитель смешался с толпой актеров и вместе с ними благополучно доиграл эпизод, причем никто из съемочной группы попросту не заметил этого. Правда, съемки стали для города вечной головной болью — непонятно по какой причине телевизионщики облюбовали для этого городской пирс, находившийся по соседству с полицейским управлением. Однако шоу получило полное и безоговорочное одобрение властей. Да и неудивительно — после стольких лет, когда они скрежетали зубами от бессильной зависти к Лос-Анджелесу и Нью-Йорку, захвативших лидерство в этой области, было так приятно слышать, как какой-нибудь смазливый паренек чирикает с экрана: «Вилкенс-авеню» или «Форт МакГенри», даже если речь идет всего лишь о местном канале.