Джудит кинула в сторону дочери грозный взгляд. Как будто Тесс нужно было напоминать неписаное правило, существовавшее для подобных семейных мероприятий: никаких объяснений, ни слова правды, которую бабуля могла бы счесть смертельным оскорблением своему кулинарному искусству. Говорить все, что заблагорассудится, дозволялось только одному человеку — самой бабуле.
— Ох, боюсь, я просто объелась, бабуля. Все было так вкусно!
— Ну, пока ты ковыряешься с пирогом, может, Джудит пока полюбуется своими подарками? Кому-нибудь налить еще кофе? Я могу сварить.
— Нет! — взвизгнула Джудит, в ужасе, что ее дражайшая матушка заставит их еще раз пройти через подобную пытку. — То есть… я хотела сказать… я сама сварю. Сиди, мама. Я знаю, где все стоит.
— Джудит снова поправилась, или мне кажется? — громогласно поинтересовалась бабуля, убедившись, что дочь скрылась на кухне. — Может, это просто платье такое?
«Кто бы говорил!» — возмутилась про себя Тесс, уныло ковыряя неаппетитный кусок пирога. Бабуля Вайнштейн принадлежала к тому типу тучных пожилых дам, чей рост уже сравнялся с объемом талии. Тесс часто гадала про себя, может, и ее со временем ожидает такая же участь, несмотря на те бесчисленные часы, которые она уделяет спорту. Во всяком случае, с каждым днем газеты все больше уверяли людей, что против наследственности, дескать, не попрешь. Генетика, мол, штука тонкая, а стало быть, старайся — не старайся, толку не будет.
— У тебя в последнее время просто на удивление цветущий вид, Тереза Эстер, — с лукавой усмешкой заметила бабуля.
Тесс передернуло — эпитеты, которые имела обыкновение употреблять бабуля, вонзались под кожу, словно шипы кактуса, и порой ранили сильнее, чем иные оскорбления. Она поежилась, чувствуя себя примерно так же, как в руках неумелого дилетанта, вздумавшего заняться акупунктурой.
— Тесс красивая девушка, — поддакнул дядя Дональд, как обычно, упустив подтекст бабулиной фразы. Забавная штука — ведь в те дни, когда он занимался политикой, от его внимания не ускользало ничего, будь то слово или мимоходом брошенный взгляд. Для дяди Дональда, например, было плевым делом заранее предсказать, каков будет вердикт, — достаточно было посмотреть, каким движением спикер вскидывает голову. Зато когда речь шла о собственной семье, он становился глух и слеп, умудряясь оставлять без внимания абсолютно все нюансы разговора. — Когда мы с ней шли по улице, я видел, каким взглядом провожают ее мужчины. Наверное, гадали, что такой старый гриб, как я, делает рядом с хорошенькой девушкой.