— Может быть, как раз за него сыграло то обстоятельство, что у него нечистая биография. Так сказать, избавились и — слава Богу, — высказал предположение бригадный генерал.
— Считаете, у нас вполне достаточно данных, чтобы провести с ним установочную беседу?
— Полагаю, что так, — высказался генерал.
— Кто будет беседовать?
— Майор Гуральски. Они уже встречались в аэропорту Бен-Гуриона, так что эффект первого знакомства мы можем вполне логично использовать.
— Не возражаю, — подвел итоги совещания руководитель. — С этого момента докладывать обо всем, что касается Волка, будете мне лично. Удачи!
…В Тель-Авиве все было так, как обещал Ави. Сначала они погуляли в центре, выпили кофе у фонтана огромного торгового центра «Дизенгоф», а потом оказались у входа в высотное здание в самом центре города.
— До недавнего времени это было самое высокое здание Тель-Авива, но скоро построят еще выше, — пояснил Ави. — Здесь полно всяких магазинов, офисов, даже правительственных учреждений.
Они вошли в огромный холл, поднялись в просторном лифте и оказались перед глухой дверью без всяких табличек. Пропел приятную трель электронный звонок, с тихим жужжанием замка отворилась дверь, и навстречу вышел черноволосый смуглый мужчина, показавшийся Роману знакомым. Он напряг память и припомнил, что с этим человеком встречался в аэропорту, когда прилетел в Израиль — тот вручал ему удостоверение нового репатрианта и убеждал поехать в кибуц. Роман и не заметил, куда исчез Ави. В небольшой комнате, где из мебели были только два глубоких кресла и низенький столик, они остались вдвоем.
— Можешь называть меня Шай, — сообщил Гуральски на достаточно приличном, лишь с легким акцентом, русском языке. — Ну, а твое имя я, конечно, помню. — Разговор у нас будет долгим, так что давай закажем кофе, чай, или другие напитки. А может быть, ты голоден, тогда нам принесут сэндвичи.
— Нет спасибо, — отказался Роман. — Я бы с удовольствием выпил холодной воды.
— Ну что ж, воду сейчас принесут, а пообедаем позже, — легко согласился его собеседник. — Ну, а пока побеседуем. Как ты относишься к Израилю? — огорошил он Романа первым вопросом, показавшимся ему каким-то чересчур уж лобовым.
— Что значит, как отношусь. Нормально отношусь. В кибуце мне нравится, учу язык, работаю, отдыхаю. Может, вас что-то конкретное интересует, так вы уточните.
— Хорошо, уточню. Конечно, те четыре месяца, что ты здесь провел, слишком небольшой срок… Но все же спрошу. Считаешь ли ты Израиль страной, которая может стать твоей родиной? Настоящей родиной.