– Просто как по заказу, – усмехнулся Макаров, когда «Ретвизан» вышел на траверз «Ясимы». – Нас заставляют отвернуть, господа, – придется «подчиниться». Отсигнальте: «Поворот последовательно на пятнадцать румбов».
Корабли стремительно разносило на контркурсах, и разворачиваться «на пятке» флагман артурской эскадры стал, уже проскочив идущий вторым во вражеском кильватере «Ниссин». По нему же немедленно загрохотали орудия правого, почти не стрелявшего сегодня борта. Маневр адмирала повторили «Цесаревич» с «Победой», и невезучий «гарибальдиец» оказался поставлен в два огня: с правого борта по нему лупил «Севастополь», а с левого еще три броненосца. Пусть этот ад длился всего десять минут – пройдя траверз «Ниссина», корабли Макарова стали аналогично обрабатывать «Ясиму», но и за этот небольшой промежуток времени флагман адмирала Мису успел схлопотать дополнительно три снаряда калибром в двенадцать дюймов и один в десять. Это не считая полутора десятков более «скромных» шестидюймовых. Что, впрочем, было уже неважно: «привет» из носовой башни «Цесаревича» прошиб стодвадцатимиллиметровую броню элеватора подачи восьмидюймовых снарядов и зарядов к ним. Одолеть вторую стенку энергии не хватило – пришлось отскочить от нее, немного «подумать» и продемонстрировать мощь тех килограммов взрывчатки, которые принес с собой. Ударило и вверх, и вниз. И в башню, и в погреба. Центнеры порохов мгновенно превратились в раскаленные расширяющиеся газы, которые не хотели признавать никаких преград в стремлении заполнить собой все окружающее пространство…
На самом деле броненосному крейсеру здорово противопоказано долго находиться под огнем броненосца – в конце концов, двенадцать дюймов найдут лазейку в какую-либо «святая святых» корабля, туда, куда вход им категорически запрещен. «Ниссин» и без данного «золотого снаряда» наполучал уже таких дырок, что до Чемульпо гарантированно не дошел бы, взрыв под кормовой башней только сократил агонию крейсера…
– Взорвался! Тонет! – не смог сдержать эмоций лейтенант Овандер, когда из потрохов второго мателота японской линии выбросило огнем и дымом.
– Вряд ли это наша заслуга, Александр Эдуардович, – скептически процедил Эссен. – Макаров тактически сыграл здорово – вот и результат. Хотя и мы тоже внесли свою лепту в истребление еще одного вражеского корабля.
– По какому стрелять теперь, Николай Оттович? «Ясима» или «Адзума»?
По «Ясиме» бил «Петропавловск», на нем же сосредотачивали огонь броненосцы Макарова, выходя в голову и отжимая вражеский головной вправо. Там все ясно. Но солнце уже готовилось нырнуть за горизонт – необходимо было до заката обеспечить еще одному японскому кораблю линии невозможность дожить до завтрашнего утра.