– Максимилиан Федорович, поверьте, я прекрасно понимаю, что ни один корабль эскадры не несет такой значительной боевой нагрузки, как ваш. Обещаю: сразу после минной постановки обеспечу «Новику» минимум недельный отдых – будете перебирать машины, чистить котлы, да и экипажу слегка расслабиться необходимо. Вот угораздило, дьявол раздери, Сарычева угробить «Боярина» в первые же дни войны… Но имеем то, что имеем…
– Благодарю за лестный отзыв о нашем «Новике», ваше превосходительство. И прошу не беспокоиться – свой долг перед Россией и Государем мы исполним.
– Не сомневаюсь в этом! – кивнул Степан. – Как не сомневаюсь ни в одном из моряков вверенной мне эскадры. Ну что же, помогай вам бог, господа!
Офицеры откланялись и вышли.
Оставалось только ждать…
* * *
Утро первого мая выдалось свежим и сырым. Лейтенант Черкасов, руководивший установкой на Ляотешане тех самых двух погонных шестидюймовок, снятых с «Пересвета» и «Победы», наблюдал за рейдом. Туман полосами ходил по морю, и стало очевидно, что Тихоокеанский флот что-то затевает: на внешнем рейде активизировались миноносцы Второго отряда и явно занялись тралением. Две пары взяли курс к Ляотешаню, а за ними двинулся «Амур».
– Наверняка какую-то каверзу для япошек готовят, – с нескрываемым удовольствием произнес сигнальщик Лысенко, не отрывая глаз от бинокля.
– Посмотрим, посмотрим, – тут же отозвался лейтенант, также прильнув к своей цейсовской оптике.
Уже подорвались на тралах две вражеские мины, после чего экспедиция двигалась без особых происшествий. Но вдруг под бортом одного из артурских миноносцев ударило фонтаном взрыва, корабль остановился и слегка осел на корму. Послышался мягкий звук отдаленного взрыва.
– Опять нашим не везет, вашбродь! – ругнулся Лысенко, не отрывая бинокля от глаз.
– Не каркай! – злобно отозвался лейтенант. – Истребитель на плаву, видишь – на буксир его берут. За горизонтом лучше следи!
Действительно, «Смелый» взял уже на буксир поврежденного «Стройного» и потащил его к входу в порт. Остальные же корабли, явно убрав тралы, большим ходом направились в открытое море.
Приблизительно в двух милях от Ляотешаня «Амур» остановился, миноносцы отделились от него, заняли посты по охранению, и заградитель начал свою работу по постановке мин.
Происходило это почти на границе полосы тумана, которая, как заметили с берега, стала медленно отползать к востоку…
– Японцы, вашбродь! – обеспокоенно выкрикнул сигнальщик.
Черкасов немедленно развернул бинокль в указанном матросом направлении и увидел, как из мглистой дымки действительно показались вражеский двухтрубный броненосец и два броненосных крейсера. С высоты хребта рисовалась совершенно сюрреалистическая картинка: «Амур» с миноносцами, полоса густого тумана, японская эскадра. Но, как это было ни удивительно, ни японцы, ни минный транспорт друг друга не видели. Во всяком случае пока…