Секретарь роняет свиток на пол.
Беда в том, что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей. Ведь нельзя же, согласись, поместить всю свою привязанность в собаку. Твоя жизнь скудна, игемОн…
ПИЛАТ(после паузы): Развяжите ему руки.
Один из конвойных снимает с него верёвки.
Сознайся, ты – великий врач?
ИИСУС: Нет, прокуратор, я не врач.
ПИЛАТ: Я не спросил тебя: ты, может быть, знаешь и латинский язык?
ИИСУС: Да, знаю.
ПИЛАТ: Как ты узнал, что я хотел позвать собаку?
ИИСУС: Это очень просто… Ты водил рукой по воздуху, как будто хотел погладить, и – губы…
Пауза.
Итак, ты – врач?
ИИСУС: Нет, нет, поверь мне, я не врач.
ПИЛАТ: Ну хорошо, если хочешь это держать в тайне, держи. К делу это прямого отношения не имеет. Так ты утверждаешь, что не призывал разрушить… или поджечь… или каким-либо иным способом уничтожить храм?
ИИСУС: Я, игемОн, никого не призывал к подобным действиям, повторяю. Разве я похож на слабоумного?
ПИЛАТ: О да, ты не похож на слабоумного… Так поклянись, что этого не было.
ИИСУС: Чем хочешь ты, чтобы я поклялся?
ПИЛАТ: Ну, хотя бы жизнью твоею: ею клясться самое время, так как она висит на волоске, знай это.
ИИСУС: Возможно. Но не думаешь ли ты, что это ты её подвесил, игемон?.. Если это так, ты очень ошибаешься.
ПИЛАТ(вздрогнув): Я могу перерезать этот волосок.
ИИСУС(улыбаясь): И в этом ты тоже ошибаешься. Согласись, что перерезать волосок, уж наверно, может лишь Тот, Кто подвесил.
ПИЛАТ(тоже улыбнувшись): Так, так… Что ж? Я вынужден согласиться… Теперь я не сомневаюсь в том, что праздные зеваки в ЕршалаИме ходили за тобою по пятам. Не знаю, кто подвесил твой язык, но подвешен он хорошо… Кстати, скажи, верно ли, что ты явился в ЕршалаИм через Сузские ворота верхом на осле, сопровождаемый толпою черни, кричавшей тебе приветствия, как некоему пророку?
ИИСУС(недоуменно): У меня и осла-то никакого нет, игемОн. Пришёл я в ЕршалаИм точно через Сузские ворота, но – пешком, в сопровождении одного Левия Матвея, и никто мне ничего не кричал, так как никто меня тогда в ЕршалаИме не знал.
ПИЛАТ: Правду ли говорят, что ты называл себя сыном Бога?
ИИСУС: Мы все дети Божьи.
ПИЛАТ: Нуда!..
Помолчав.
Не знаешь ли ты таких: некоего Дисмаса, другого – Гестаса и третьего – Вар-Раввана?
ИИСУС: Этих добрых людей я не знаю.
ПИЛАТ: Правда?
ИИСУС: Правда.
ПИЛАТ: А теперь скажи мне: что это ты всё время употребляешь слова «добрые люди»? Ты всех, что ли, так называешь?
ИИСУС: Всех. Злых людей нет на свете.
ПИЛАТ (усмехнувшись): Впервые слышу об этом. Но, может быть, я мало знаю жизнь!..
(Секретарю)