Философская драма (Герман) - страница 31

На первую страницу
Средь хлама декораций,
Средь всякого тряпья
Хлопочут, копошатся
Зубастые друзья!..
Не только пишу ищут
И реквизит грызут…
В сценическом жилище
У них актёрский зуд!
Вот крыса молодая
Нашла себе перо
И, в танце припадая,
Так крУжится хитрО…
Не более аршина
КрысЕц нашёл венец, —
И вот король мышиный
На троне наконец!
Он скалит зубы властно,
Он подданным грозит…
Но вот соперник страстно
Властителю дерзит.
Тут – два уже в комплоте…
Но – сломлен бунт!
Они – Увы! – на эшафоте
Свои кончают дни…
Так каждой ночью – тише,
Чем бенефис земной, —
Играют драму мыши
И крысы предо мной!..

Внезапно распахивается ближайшая дверь артистических комнат, и в ней появляется Светловидов в костюме Фауста и в подпитии.

СВЕТЛОВИДОВ (Мефистофелю):

Как ты зовёшься?

МЕФИСТОФЕЛЬ (спустившись с декораций):

Мелочный вопрос
Для Фауста, что безразличен к слову,
Но к делу лишь относится всерьёз
И смотрит в корень, в суть вещей,
в основу…

СВЕТЛОВИДОВ:

Однако же, особый атрибут
У вас обычно явствует из кличек:
«Мышиный царь», «Лукавый», «Враг»,
«Обидчик»…
Смотря, как каждого из вас зовут.
Ты – кто?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Часть Силы той, что по уму
Творит добро, желая зла всему.

СВЕТЛОВИДОВ:

Нельзя ль попроще это передать?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Я – дух, всегда привыкший отрицать.
И – с основаньем: ничего не надо!
Нет в мире вещи, стоящей пощады.
Творенье – не годится никуда.
Итак… Я – то, что ваша мысль связала
С понятьем разрушенья, зла, вреда…
Вот прирождённое моё начало,
Моя среда…

СВЕТЛОВИДОВ (смерив его взглядом):

Ты говоришь, ты – часть, но сам ты весь
Стоишь передо мною здесь!

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Я верен скромной правде. Только спесь
Людская ваша с самомненьем смелым
Себя считает вместо части – целым.
Об этом можно будет боле зрело
Схватиться в следующий раз.
Теперь позволь мне удалиться.

СВЕТЛОВИДОВ:

Прощай, располагай собой!..
Знакомый с тем, что ты за птица,
Прошу покорно в час любой.
Ступай. В твоём распоряженьи
Окно, и дверь, и дымоход…

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Я… в некотором затрудненьи.
Мне ухнуть в яму не даёт
Фигура… здесь… под люка рамой…

Показывает.

СВЕТЛОВИДОВ (смотрит):

Ты испугался пентаграммы?
Она – по-нашему – звезда…
Каким же образом тогда
Вошёл ты через люк сюда?
Как оплошал такой пройдоха?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Глянь… Этот знак начертан плохо.
Наружный угол вытянут в длину
И оставляет ход, загнувшись с краю.

СВЕТЛОВИДОВ (поднимает табурет и садится на него):

Скажи-ка ты, нечаянность какая!
Так, стало быть, ты у меня в плену?
Но почему не вылезти в окно?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Чертям и призракам запрещено
Наружу выходить иной дорогой,
Чем внутрь вошли. Таков закон наш
строгий.

СВЕТЛОВИДОВ:

Ах, так у вас законы есть в аду?
Вот надо будет что иметь в виду
Следующая страница