ПРИЕЗЖИЙ: Угораздило же Вас… Подрались, должно быть, с кем… Вы в этой рубашке и поедете? Куда это Вы едете? Смотрите… Весь обшлаг правого рукава в крови.
СВЕТЛОВИДОВ: Да, в крови…
СВЕТЛОВИДОВ: Некогда. А я вот. Вот видите… я вот здесь край рукава загну, его и не видно будет под сюртуком… Видите!
ПРИЕЗЖИЙ: Говорите теперь: где это Вас угораздило? Подрались, что ли, с кем? Не в трактире ли опять, как тогда?.. Не опять ли с капитаном, как тогда, били его и таскали? Кого ещё прибили… али убили, пожалуй?
СВЕТЛОВИДОВ: Вздор!
ПРИЕЗЖИЙ: Как вздор?
СВЕТЛОВИДОВ: Не надо. Это я старушонку одну на площади сейчас раздавил.
ПРИЕЗЖИЙ: Раздавили? Старушонку?
СВЕТЛОВИДОВ: Старика!
Смеется.
ПРИЕЗЖИЙ: Э, чёрт возьми, старика, старушонку… Убили, что ли, кого?
СВЕТЛОВИДОВ(машет рукой): Помирились. Сцепились – и помирились… В одном месте. Разошлись приятельски… Один дурак… он мне простил… теперь уж наверно простил… Если бы встал, так не простил бы… Только знаете: к чёрту его. Слышите, Пётр Ильич. К чёрту, не надо! В сию минуту не хочу!
Закрывает лицо руками и стоит; пауза.
ПРИЕЗЖИЙ: Не надо, так не надо… Я Вас в коляске буду ждать, Василь Васильич.
На цыпочках уходит; на сцене – один Светловидов.
СВЕТЛОВИДОВ(в луче света):
Да, я – бродяга, пугало на вид,
Терзаем сворой собственных затей…
Я продал всё! Не продал – лишь обид
От вечно подновляемых страстей…
И правда, что живу я в шалаше,
Я дряхл, как он: хоть гроб себе готовь…
Но я иную молодость в душе
Нашёл и с ней тебя, моя любовь!
Всё кончено! Лишь вечность – без границ.
Но и теперь я страсти не лишён:
К Твоим стопам я припадаю ниц,
Мой друг Господь, – с Тобой я обручён!
Прими меня, как бы с Небес сойди
Прижать раба к святой Твоей груди!..
Протягивает руки вперед и вверх; свет гаснет.
КОНЕЦ ПЬЕСЫ