На ступеньках у входа мы его отпустили, но он не перестал выкрикивать ругательства, сверкая черными, как ночь, глазами. Я отвечал спокойно и временами даже вежливо, пытаясь всё же убедить его сделать у нас заказ.
— Вы поймите — мы оформим все в лучшем виде, в ваш магазин после нашей рекламы будет стоять очередь.
— Это вам так не пройдет, сволота… — отвечал директор.
— Мы залезем покупателю в самую душу…
— Я вас с дерьмом смешаю! И ваши души тоже…
— Мы употребим новейшие разработки нейролингвистического программирования!
— Вы у меня попрыгаете! Я сейчас же в ментовку! И не только в ментовку…
— Мы даже цену вам снизим.
— Вы не знаете, с кем связались!
— Я знаю людей во всех агентствах города, и я всем расскажу, что вы — псих ненормальный, буйный помешанный! Вас отовсюду попрут пинками!
— Да, будут пинки, такие пинки, что…
— Если вы не станете сотрудничать с нами, то я за свой счет устрою антирекламу вашему магазину. День и ночь я буду вбивать людям, что у вас самая паршивая техника на свете…
Но директор «Посейдона» раскричался еще громче, слова с его языка слетали все больше нецензурные. Дрожащими руками он отворил дверцу машины, грузно упал на сиденье и, взяв резкий старт, уехал.
— Не надо было его отпускать, — с тоской обронил Сергей.
— А что было делать?
— Давить, чтоб денег давал, и все тут.
— Куда ж больше давить?
— Ладно. Еще не вечер. Пусть придет в себя, успокоится.
Пообсохнув от пота и отдышавшись, мы поехали к «Посейдону», но директора там не было. Черноволосая, хрупкая, но уверенная в себе красавица-секретарша, с долей презрения глядевшая на посетителей в оборванных одеждах, сделала вид, что не дозвонилась ему ни домой, ни на мобильный. Мы потребовали адрес, но девушка категорически отказала.
Мы вышли из магазина, Серега закурил.
— И чего теперь? — безразлично спросил я.
— Найти его надо. Но как-то умно, не спеша.
— А время есть у нас, чтоб не спеша?
— Времени у нас навалом! Небось, не вагоны грузить. Пусть остынет, все обдумает. Покладистей будет.
Некоторое время мы просидели в пивной. Водки уже не пили, а лишь медленно, словно медитируя, потягивали пиво. Я настойчиво вопрошал, что же нам делать дальше, и не надо ли снова идти за помощью в правоохранительные органы. На это Серега лишь презрительно усмехался и выдавал что-то наподобие: «Мало тебе пальца, давай дальше геройствуй! Будет возможность…». Я сам надеялся, что она будет, и я каким-то образом верну сына, но неопределенность сводила меня с ума. А Серега сбивался на несерьезные разговоры, какие-то сумасбродные проекты.