. Но это было.
Там, на туловище сотканной из теней фигуры с горящими блуждающими глазами, моя мать изобразила пятиконечную серебристую звезду со словом «ШЕРИФ», выведенным крошечными темными буквами.
У меня дрожали руки, когда я набирала телефонный номер.
— Алло?
— Ник, это Кейт. Творится что-то безумное. Ты можешь приехать?
Он немного помолчал.
— Это можно понимать как извинение? — спросил он.
— Да, извини, что я была такой стервой. Я просто схожу с ума. Мне нужно с тобой поговорить.
— Буду через пятнадцать минут.
— Привези бутылку «Дикой индейки».
— Кулдык, кулдык, — проквохтал он и положил трубку.
Мать крепко спала. Я навесила замок и надежно заперла ее на ночь. Потом я пошла на кухню, зажгла несколько свечей и положила в плиту очередное полено. Вернувшись в студию, я переоделась и начала причесываться, когда мельком увидела свое отражение в зеркале на комоде и застыла на месте. Мое отражение было не единственным. В верхнем правом углу я различала фигуру с картины моей матери: ее глаза смотрели на меня, смотревшую на саму себя в зеркало. В то же мгновение в дверь тихо, но настойчиво постучали. Я чуть не выпрыгнула из собственной кожи. Разумеется, это Ник. Я тяжело сглотнула, взяла лампу и отправилась открывать дверь.
Мы устроились за столом на кухне. Я достала немного сыру с крекерами, а Ник налил нам две щедрые порции бурбона.
Ник был выбрит, причесан и надел чистую, недавно выглаженную белую рубашку, которая придавала ему вполне цивилизованный вид. Но для доказательства своей сельской натуры поверх рубашки он все-таки натянул джинсовую куртку, практически протертую на локтях и с обтрепанным воротником.
— Почему ты не сказал мне? — спросила я, не желая тратить время на околичности.
— О чем? — Он настороженно посмотрел на меня.
— О тебе и Заке. Вчера я поговорила с ним, и он все рассказал.
— Что именно он рассказал? — спросил Ник.
— Достаточно. Боже, мне кажется, у тебя была другая жизнь, о которой я даже не догадывалась. То есть не имела представления. Я думала, он тебе поставлял травку.
— Так и было, — произнес Ник, глядя в свой стакан.
— Но он значил для тебя гораздо больше, не так ли?
— В определенном смысле, — признал Ник, по-прежнему глядя в янтарную жидкость.
— Послушай, Никки, здесь происходит целая куча непонятного дерьма, и я была бы очень признательна, если бы ты хотя бы на этот раз был честен со мной. Как ты можешь ожидать, что я серьезно отнесусь к твоим россказням о призраках, если ты постоянно мне лжешь? — Мой голос задрожал. — Мне нужен хотя бы один человек, с которым можно поговорить откровенно. У всех в этом городе есть секреты, спрятанные внутри других секретов, словно русские матрешки. Пожалуйста, умоляю тебя: больше не лги мне.