Я быстро зашаркала туда, где должна была находиться дверь, но мои руки нащупали лишь стену. Я ощупью продвинулась на пять шагов влево, потом вправо. Стена напоминала холодный бетон, а не гладко струганные сосновые доски, которые, как я знала, должны были там находиться. Я вспомнила свой первый визит в овощной погреб Гризуолдов; когда Дел закрыла дверь, я была уверена, что она заперла меня внутри. Я ощутила прилив такой же слепой паники.
Когда моя рука наконец нашарила латунную дверную ручку, она оказалась такой холодной, что обожгла мне ладонь. Я опустила рукав рубашки и кое-как ухватилась за ручку. Я повернула ее налево и потянула, но дверь не открылась, как будто она была заперта снаружи. Однако я знала, что в этой двери нет замка.
Кто-то держит ее с другой стороны? Моя мать, решившая отомстить за то, что я каждую ночь запираю ее комнату, или, может, Ник, который пытается доказать, что призрак его сестры существует на самом деле? Но этот смех…
Я стучала в дверь, а мой разум изо всех сил пытался найти правдоподобное объяснение происходящему. Но все, что я могла придумать, — лишь безумные оправдания.
— Никки! — крикнула я. — Мама! Откройте дверь! Выпустите меня! Боже мой, откройте дверь!
Я приложила ухо к двери в надежде услышать, как кто-нибудь идет на помощь, но слышала только смех Дел, который раздавался отовсюду. Это был шутовской, издевательский смех. Смех из разряда «Я иду за тобой». Тот смех, который я слышала, когда Дел каталась по земле в последний день школьных занятий.
Мертвые могут винить нас.
Я потрясла дверную ручку, потом рухнула и прислонилась к холодному дереву. Теперь я тихо умоляла.
— Пожалуйста, — прошептала я. — Пожалуйста, выпусти меня.
Я больше не искала оправданий и не выдумывала правдоподобные сценарии. Дел заполучила меня. Она вернулась, как и предупреждал Ник. Как и настаивала Опал с самого начала. Я прислонилась к заклиненной двери, испытывая странно знакомое чувство, что все дальнейшие события будут зависеть только от Дел. Она устанавливала правила. Не было смысла противиться неизбежному. Я опустила плечи.
— Ну ладно, Дел, — сказала я. — Я в твоем распоряжении. Что теперь?
Смех резко оборвался, словно повернули рубильник, но густой запах земли и гнили только усилился.
Вдруг дверь с огромной силой распахнулась внутрь, отшвырнув меня на пол. Я проехалась по полу, ударилась о ножки мольберта, и картина рухнула на меня. Я брезгливо, почти отчаянно отпихнула ее в сторону. В помещение хлынул свет. Рядом со мной лежала картина с изображением Дел, и ее взгляд по-прежнему был устремлен на меня. Я задом отползла от картины и с запозданием осознала, что нахожусь в тени того, кто открыл (или что открыло) дверь.