– Есть кто дома?
Никто не ответил.
Я распахнула дверь в гостиную. Будь жива.
Женщина, должно быть, собиралась дернуть за шнурок звонка и упала. Моей первой безумной мыслью было, что она, возможно, увидела мышь и потеряла сознание, но коврик был сбит, как будто она споткнулась.
– Мисс Тримбл?
Тревога и недосып, видимо, сыграли со мной злую шутку. Она дышала. Я убедилась, что она дышит. Ее полные ужаса глаза бегали. Губы шевелились. Я подошла поближе, чтобы услышать.
– Горько, – произнесла она.
– Все будет хорошо.
Я взяла с дивана покрывало и накрыла ее, повернув слегка набок и лицом в сторону. Все кости, кажется, целы. Мисс Тримбл была очень холодной.
Я взяла ее за руку, нащупала пульс. Под ногтями у нее была шерсть от ковра. Наверное, она в отчаянии цеплялась за него.
– Вы что-нибудь чувствуете? – Она испуганно заморгала. – Где-нибудь болит? – спросила я.
Она пристально смотрела на меня, с еще большим страхом. Я сообразила, что она не может ни шевельнуть головой, ни кивнуть, ни сказать «нет». С резким хрипом она медленно, с трудом выдохнула, словно это было последним ее содроганием. С нечеловеческим усилием она поймала мой взгляд и легонько вздохнула, ее глаза жили тревогой за пронзительный, скрипучий звук, исторгнувшийся из самых недр ее существа. Она выдохнула единственное слово: «Диванчик», ее слабый голос был едва различим, однако полон отчаяния.
Несчастная женщина сошла с ума, при чем тут диванчик.
– Я сейчас позвоню врачу. Все будет хорошо. Не волнуйтесь.
Страх в ее глазах не дал мне двинуться с места. Опустившись рядом с ней на колени, я держала мисс Тримбл за руку, поддерживала ее голову. Она успокоилась и совсем затихла. В ее взгляде отразилось нечто большее, чем страх, – потеря, любовь, ужас, а затем ее не стало. Я закрыла ей глаза.
Я медленно вернулась в коридор и сняла телефонную трубку.
– Пожалуйста, соедините меня с доктором, немедленно. Это срочно.
– Кто говорит? – спросила телефонистка, скорее из любопытства, нежели из деловитости.
– Меня зовут миссис Шеклтон, я звоню из дома викария. Соедините меня побыстрее, пожалуйста.
Женщина, лежавшая на коврике у камина, больше никогда не возглавит заседание Общества дружбы девушек.
Для такого корпулентного мужчины двигался доктор легко. Он был уже далеко не молод, но храбро опустился на колени, чтобы осмотреть мисс Тримбл. Видя, что ему будет сложнее подняться, чем опуститься, я поставила рядом стул с плетеной из пальмового волокна спинкой. Опершись на него, врач поднялся, а затем расспросил меня о том, как я обнаружила мисс Тримбл, печально кивая, пока я излагала ему подробности.