Выдать замуж? Поселить в столице, видеть ее счастье с другим и знать, помнить каждую минуту, что он сам от нее отказался?
Мужчина должен уметь принимать решения за себя и за женщину. Выбирай, самханский тигр, кем ты хочешь стать — подлецом или дураком?
Джин невесело рассмеялся:
— Ну уж здесь я ее точно не оставлю, чтобы не стать и подлецом и дураком сразу.
В домике было пусто. Остальные девочки еще обедали в столовой. Только Кумико все так же лежала, отвернувшись к стенке, молчаливая и безучастная.
Мия вздохнула, прошла через комнату и остановилась у футона бывшей соперницы.
— Возьми, — сказала она и поставила рядом с футоном миску. — Четвертый день ничего не ешь.
Девушка вздрогнула и съежилась, словно ожидала удара.
— Ну, давай. Если хочешь, я отойду. — Мия подвинула миску ближе. Из нее пахнуло ароматным куриным бульоном с кореньями.
— Не буду на тебя смотреть.
В доказательство она подошла к окну и отвернулась. За спиной раздался шорох. Торопливый стук ложки о миску, жадное хлюпанье. Потом несколько мгновений напряженной тишины, и миска покатилась по полу, а из-за спины послышались сдавленные рыдания.
Нарушая собственное слово, Мия обернулась.
Кумико лежала на футоне, подтянув ноги к груди, и тихо выла на одной протяжной ноте. И столько скорби и отчаяния было в ее маленькой фигурке, что Мия сама чуть не расплакалась.
Она подбежала к бывшей сопернице и упала на колени рядом.
— Не плачь, пожалуйста. Все еще наладится, вот увидишь.
За ложь сразу же стало стыдно. Не наладится. Такухати уже все решил, когда он говорил о Кумико, в его голосе звучали только равнодушие и презрение. И куда пойдет Кумико? Она же ничего не умеет, кроме того, чему их учили в школе. Кому она будет нужна? Какая участь ждет ее с таким лицом?
Мия поклялась себе еще раз поговорить с директором. Может, если она снова его поцелует, он сменит гнев на милость?
Кумико ткнулась лицом ей в колени, и Мия еле сдержалась, чтобы не отшатнуться.
— Прости! Прости меня, — прорыдала дочь самурая. — Прости, пожалуйста. Я во всем виновата!
От неожиданности Мия замерла. Она ждала ненависти, обвинений, но не такого искреннего и глубокого раскаяния. Кумико лежала на полу, уткнувшись лицом ей в колени, и горько плакала. В этот момент Мия почувствовала, как последние ростки обиды и злобы, которые еще оставались в ее душе, уходят безвозвратно. Она погладила бывшую соперницу по поредевшим волосам.
— Я прощаю тебя.
Кумико судорожно вздохнула и обняла ее колени.
Так они и сидели, пока не зазвонил гонг, обозначая окончание обеда.
— Сюда скоро придут, — мягко сказала Мия. — Хочешь, я принесу тебе еще еды?