— Давай, Лекс, сделай вдох, — Армон прищурился. — И назови имя.
— Убогое, кстати, имечко, — буркнул я. — К тому же, сомневаюсь, что выйдет… Одрианна. — Подул на сороку и вновь скривился. Потому что птичка шевельнула деревянной головой и распахнула вырезанные ножом крылья. Чирикнула, ожидая сообщения.
— Вот видишь, — голос Армона прозвучал так спокойно, что захотелось швырнуть в него чугунок. — Между вами брачная связь, как у супругов. Ты ведь не пользовался сейчас силой? Я так и думал. Сороки реагируют на имена законных супругов, с круговой связью. Да ты и сам это знаешь. — Оборотень протянул ладонь к лепешкам, оторвал кусок одной. Если бы я не знал его четыре года, даже поверил бы, что он действительно спокоен. Но я не поверил, да и клыки у оборотня вылезли. — Сообщи ей, где мы.
Я пожал плечами и сказал птичке адрес. Отряхнувшись, сорока взлетела и унеслась к круглой дыре в стене, предназначенной специально для вестников.
— Обязательно было портить мне аппетит? — проворчал я, отпивая болтанку из яиц.
— Анни волнуется. А я обещал. — Армон намазал на лепешку масло.
Я хмыкнул, подумал и все-таки заказал себе хелль.
— Итак, что мы имеем? — подытожил я, когда основная часть завтрака улеглась в животе, и можно было неспешно доедать остатки. — Если в общих чертах, то все началось с пропажи Дориана из дома… Одри. Бедняга аптекарь неизвестным образом открыл портал на Изнанку и теперь обитает с другой стороны мира. Я тоже там побывал, причем, как я там очутился и как вернулся — ума не приложу. Пока нас мотало по Империи, в Кайере разгромили мой родовой дом. А вчера я узнал, что в городе объявился новый чернокнижник. — Я сделал большой глоток хелля. — Сильный. Спрашивал обо мне. И в свете всего произошедшего, сдается — не для дружеских посиделок и обмена опытом!
Я коротко рассказал, что узнал в доме удовольствий.
— Если малышка Терри не ошиблась, то этот гад — ходячее оружие. На нем руны разрушения, столь мощные, что способны разорвать Кайер. Чтобы удерживать эту силу спящей, надо обладать огромным даром.
Сделал знак подавальщице, что кружку с хеллем можно и обновить.
— Так что встречаться с ним мне совсем не хочется.
Армон повертел в руках кружку с чаем и со стуком поставил ее на стол.
— Все это дурно пахнет, — пробормотал он.
— Это на кухне шкварки подгорели, — съязвил я, но напарник не улыбнулся. С чувством юмора у него не очень.
— Я ночью наведался на окраины, послушал, что говорят бродяги, — продолжил Армон. — Ты же знаешь, они лучше всех осведомлены о происходящем в городе.
Я кивнул — это правда. Безмолвные и грязные тени, шныряющие по подворотням и дворам в поисках пищи и подаяния, знали, чем дышит Кайер, лучше городских ищеек.