Ещё один удар. Крик.
Мамочка?
Теперь я на верхней ступеньке лестницы. Внизу что-то есть.
Что-то большее.
Что-то тяжелое.
Внезапно на лестнице оказывается моя мать. Она опускается передо мной на
колени.
— Возвращайся в кровать, малышка, — на её руках кровь.
— Приходил старик? — спрашиваю я. — Он тебя ранил?
Мама целует меня в лоб.
– Это просто сон.
Я вернулась в настоящее, всё ещё прижимаясь к Дину. Моя голова покоилась у него
на плече, а его руки ласково перебирали мои волосы.
— На руках моей матери была кровь, — прошептала я. — В ночь, когда мы уехали
из Гейтера, я что-то слышала. Возможно, драку? Я была на втором этаже, и видела что-то
у подножья лестницы, — я сглотнула. У меня так сильно пересохло во рту, что я не могла
говорить. — На её руках была кровь, Дин, — выдавила я, не позволяя себя остановиться.
— А потом мы уехали.
Я подумала об остатке воспоминания.
— Есть что-то ещё? — спросил Дин.
Я кивнула.
— В тот день, когда мы уехали, — отстраняясь от него, сказала я, — я почти
уверенна, что я встретила Малкольма Лоуелла.
ГЛАВА 43
Дед Найтшэйда всё ещё жил в доме на холме, откуда открывался вид на Ранчо
Покоя.
Малкольму Лоуеллу было под девяносто. Он был прикован к инвалидному креслу и
— как сообщила агентам Стерлинг и Стармансу присматривавшая за ним медсестра — он
не принимал гостей.
Агент Стерлинг не принимала отказа.
В отеле мы с Дином и Слоан наблюдали за прямой трансляцией с камеры Стерлинг.
Мы прекрасно знали, как сильно она рисковала, показывая свой значок. Если пойдут слухи
о том, что Стерлинг — агент ФБР, Холлэнд Дарби может посчитать Лию угрозой.
Пока медсестра неохотно впускала Стерлинг и Старманса в огромный дом, я снова
окунулась в воспоминания. Лестница. Что-то у её подножья.
Когда мне было шесть, мне казалось, что страшный старик, который накричал на
нас с Мэлоди, и произошедшее той ночью были связаны. Но теперь я понимала, что два
травматических случая могли не зависеть друг от друга. Мой мозг мог связать их только
потому, что они произошли в один день.
Старик напугал меня. И в ту же ночь что-то произошло — что-то, что кончилось
кровью.
— Мистер Лоуелл, — агент Стерлинг села напротив мужчины, выглядевшего не
старше, чем с десяток лет назад. Как и тогда, на нём была рубашка с длинным рукавом.
Шрамы всё равно были видны.
Когда я была маленькой, его шрамы меня напугали. Теперь они рассказали мне о
том, что на протяжении тридцати трёх лет Малкольм Лоуелл просыпался с видимым
напоминанием о нападении, стоившем жизней его дочери и зятю.