Незащищенное, уязвимое и яростное.
Майкл уставился на картину. Ты читаешь её, — подумала я. — Ты знаешь, что
именно чувствует девушка на картине. Ты знаешь, что чувствовала девушка,
нарисовавшая её. Знаешь, также хорошо, как знаешь самого себя.
— Она рисовала не кистью, — Лия позволила нам усвоить её слова и продолжила.
— Дорогая Си-си нарисовала эту картину ножом.
Мой мозг мгновенно добавил эту крупицу информации к тому, что я знала о Селин.
— Сколько вы готовы поставить на то, что наш вооруженный ножом Пикассо
чистит свои кисти керосином? — спросила Лия. — Обычно для этого используют
скипидар, но, кажется, Селин Делакруа не любит обыденное. Не так ли, Майкл?
— Ты теперь профайлер? — спросил у Лии Майкл.
— Просто большая поклонница искусства, — возразила Лия. — Однажды я шесть
недель жила в уборной музея Метрополитен.
Я взглянула на Лию и подняла бровь, понятия не имея о том, было ли это правдой
или откровенным враньем. В ответ Лия протолкнулась мимо Майкла в комнату Селин.
— Если Селин чистит кисти керосином, — пробормотала я, размышляя вслух, — у
неё должен быть запас. Не очень много, но…
Но достаточно, а значит, ты мог и не приносить его с собой. Я сделала паузу. А
если ты не принёс его с собой, возможно, ты не собирался сжигать её живьем.
Всё это могло оказаться совпадением. Всё — дата, керосин.
— Думаешь, ФБР не понимает, что керосин могут использовать как растворитель?
— прочитав мои эмоции в выражении моего лица, просил у меня Майкл. — Ты правда
считаешь, что Бриггс и Стерлинг не о подумали об этом, прежде чем взяться за это дело?
На месте преступления стоял ужасно сильный запах керосина. Такое количество не
могли пролить случайно — но почему-то Лия не хотела, чтобы я отбрасывала эту
вероятность.
Почему?
Майкл шагнул в комнату Селин. Мельком взгляну на Лию, я последовала за ним.
— На стенах ещё две картины, — нарушив тишину, отметила я. Селин повесила
картины рядом друг с другом — сочетающиеся части жутковатого, абстрактного
комплекта. На первый взгляд левый холст был абсолютно черным, но, чем дольше я
смотрела на него, тем заметнее становилось уставившееся на меня из темноты лицо.
Лицо мужчины.
На первый взгляд картины были пусты, но искусная игра со светом и тенями
создавала изображения. Второй холст выглядел пустым, затенённым лишь в нескольких
местах. Картина выглядела абсолютно абстрактной, пока ты не понимал, во что
складывались пробелы.
Ещё одно лицо.