«Приходите к нам в понедельник. Я уверен, что мы сможем для вас что-то сделать».
Наконец гость немного успокоился и ответил с разочарованием: «Если вы не можете помочь другу, я пойду к кубинцам. Может они будут сговорчивее».
На следующей неделе он еще дважды появился в посольстве. Теперь с ним разговаривал сотрудник консульского отдела, офицер внешней разведки Олег Нечипоренко. После этого американец исчез. И несколько дней спустя мир узнал о роковых выстрелах в Далласе.
Олег Максимович рассказал мне, что его переговоры с Ли Освальдом проходили в той же форме. Однако Нечипоренко не посвятил меня в подробности, так как он собирался писать книгу о Ли Освальде и рассказать там много интересного.
Кстати, Николай Сергеевич Леонов позже стал руководителем Управления информации и анализа 1-го управления. Он завершил свою карьеру в чине генерал-лейтенанта и заместителя председателя КГБ СССР. Ему было известно много интриг и секретов внешней разведки. Подробности его первой встречи с Ли Харви Освальдом до сих пор нигде не опубликованы. Я впервые упомянул об этом с его слов, так как он мне об этом рассказал.
Нечипоренко успешно проработал под прикрытием консульства еще полтора года и затем вернулся в Москву. Тогда и состоялась наша встреча в гостинице «Советская» накануне моего «побега» с боевого корабля. Затем Нечипоренко вернулся в длинную «служебную поездку» в Мексику. Он безупречно владел испанским языком, был молод и энергичен и очень амбициозен. Разведка была его призванием. Однажды он признался мне: «Вербовка агента для меня равноценна ночи с любимой женщиной».
Его противниками по линии контрразведки были США. Джон Барон, который посвятил в своей книге о КГБ много страниц Олегу Нечипоренко, пишет, что он прекрасно знал испанский и в состоянии говорить на наречии простого крестьянина, водителя грузовика или студента, а при необходимости переходить на язык дипломата или знати. Барон даже предположил, что один из его родителей мог быть испанского происхождения. Но это не так. Нечипоренко коренной москвич, выпускник Института иностранных языков. Его родной брат Глеб также работал в контрразведке по линии нелегалов. Он был талантливым художником и ваятелем по меди и долго готовил фальшивые документы для агентов, разрабатывал для них маршруты и легенды для переброски на Запад и позже перешел на оперативную работу. В Ясенево он служил в одном кабинете с Олегом Гордиевским, который, как мне стало известно позже, многие годы работал на британскую разведку.
Это правда, что во время своего восьмилетнего пребывания в Мексике он достиг больших успехов. Уместны также неоднократные слова похвалы, которые Джон Барон высказывает в своей книге о высоком профессионализме Нечипоренко. В этом я мог позднее неоднократно убедиться. Вне всякого сомнения, он был лучшим оперативным сотрудником КГБ в Латинской Америке. Американцы неоднократно делали ему заманчивые предложения сменить стороны. Он только смеялся и продолжал свою оперативную игру. Нечипоренко однажды даже удалось проникнуть в самое секретное помещение посольства США и выдать себя за официального члена делегации из Вашингтона. Контрразведка противника отреагировала с недовольством. В марте 1971 на Западе осталась техническая сотрудница Раиса Кисельникова и в связи с ее «разоблачениями» (хотя что могла знать простой секретарь?) мексиканские власти выслали из страны пять советских дипломатов — среди них Нечипоренко. Этому сопутствовала эффектная акция в СМИ с целью разоблачить «заговор» КГБ в Средней Америке.