Как бы там ни было, я тяжело переживал, как себя в это время чувствовали мои родители.
Но вернемся в Ливию и мой путь с британцами на военно-воздушную базу.
Во время Второй мировой войны на севере Африки проходили ожесточенные бои между фашистскими дивизиями и объединенными войсками союзников. Когда я бежал по дюнам в пустыне несколько дней назад, я заметил следы прежних боев: множество ржавых гильз, обвалившиеся окопы и остатки колючей проволоки. По дороге на базу я увидел по обе стороны дороги солдатские кладбища с могилами английских, итальянских и немецких солдат. Военный атташе возлагал по пути цветы на могилы погибших в войну соотечественников.
Проехав территорию печальной памяти, мы остановились на стоянку. Прямо у дороги англичане приготовили закуску и открыли бутылки с минеральной водой. Внезапно лицо военного атташе искривилось, будто он увидел вблизи нас ядовитую змею. Когда я спросил его, в чем дело, он показал рукой на промчавшийся мимо нас черный лимузин. Посольская «Волга» с дипломатическими номерами. Что она здесь делает?
Но наша паника не оправдалась. Мы быстро упаковали еду и вернулись в машину, чтобы побыстрей умчаться.
До въезда на военно-воздушную базу Эль-Адам, переводчик обратил мое внимание на пушки по обе стороны ворот:
«Узнаете?»
Я пожал плечи, в недоумении.
«Это советские противотанковые пушки калибра 45 мм, которые немцы взяли в качестве трофеев вблизи Москвы и перебросили сюда, чтобы стрелять по нашим солдатам».
На этой военной базе, где размещались эскадрилья бомбардировщиков типа «Вулкан», я находился около 24 часов. Я с удовольствием принял ванну. В ливийском гарнизоне из-за нехватки воды даже умыться было сложно. Ужинал я вместе с генералом — командиром военно-воздушной базы, познав весь комфорт, который англичане устроили себе посреди пустыни. Генерал преподнес мне еще один неожиданный подарок — чемодан и настоящий английский свитер, который я носил еще много лет. Меня встретили с уважением и понятным удивлением, но ненавязчиво.
Я узнавал новый и совершенно незнакомый мне мир. Все было абсолютно не так, как у нас. Нетрудно было разобраться с шампунями и различными сортами сигарет. Гораздо сложнее было освоить иную систему человеческих ценностей, морали и правовых норм. Мне понадобилось немало времени, чтобы привыкнуть и научиться понимать западную жизнь. При этом я учился на собственных ошибках, который порой оказывались очень болезненными.
Помимо этих трудностей, новая жизнь принесла с собой много интересных открытий. Например, в области русской культуры, которую строго запрещала навязанная народу строгая советская цензура. Меня завоевали книги Набокова, Пастернака, Солженицына, песни Галича. Мне открылся доступ ко всему этому, как каждому живущему на Западе человеку.