— Докладываю, — подполз я, не вставая, к Болеву, — секрет! Морпехи! Четыре человека! Старшаки! Пьют водку, есть радиостанция.
— А если есть радиостанция, значит, есть какая-нибудь таблица позывных, — закончил мою мысль Дитер. Несколько секунд командир думал, потом скомандовал:
— Маскхалаты на себя! Сейчас Брейк ведет нас к секрету! На месте — скрытно смотрим, вяжем пехов, допрашиваем, досматриваем, грабим! Потом определимся, хотя мысли уже есть.
Быстренько переоделись, и я повел группу за собой. Пришли, засели. Из-за огня костра перед нами и выпитой водки морские десантники нас естественным образом не узрели. Минеры скинули рюкзаки и, распределив цели, расползлись в стороны. Я занял позицию для стрельбы лёжа и приготовился прикрывать. Как «обработали» секрет, я даже толком не успел заметить. Вот сидят, гогочут, курят. Вот уже лежат — со своими беретами во рту, лицами вниз. Вот непонимающий — что происходит? — морпех подскочил и тут же рухнул: сверху уже сидит водолаз и скручивает ему руки.
— Мичман, ко мне! — негромко командует Болев. Кому это он? Аааа, дошло… Это же мне!
Я выскакиваю из-за костра и, оборачиваясь назад, чуть громче, но не менее театрально отдаю команду:
— Первое отделение — по правому флангу! Третье — левый! Второе — посредине!!
Переворачиваем матроса с сержантскими лычками на пришитых к комбезу черных погонах с буквой Ф. Скорее всего, старший секрета.
— Так, сержант, рассказывай! Систему охраны и обороны лагеря!! Кто справа от вас?! Кто слева? Во сколько докладываете по радиосвязи?! — начинает допрашивать командир.
Я тем временем потрошу рюкзаки морпехов. Все более-менее ценное перекладываю в свой рюкзак. Ничего необычного: обыкновенный пехотный паек, пара пачек красной «Примы», запасные аккумуляторы.
Плененный сержант что-то хрипит, обзывает нас сволочами, только и слышно от него:
— Пшёл н…х… урод!!
Дитер не выдерживает:
— Товарищ мичман! Разговорите матросика!!
— Есть, товарищ лейтенант! — бодро отвечаю я.
Поднимаю с земли берет морпеха, достаю из кобуры на груди пистолет ПБ, медленно прикручиваю глушитель, несмотря на округляющиеся глаза сержанта. Перекладываю пистолет в левую руку, держа берет над затворной рамой, стреляю рядом с головой. Пуля входит в землю в нескольких сантиметрах над ухом сержанта и осыпает его земляным фонтанчиком.
— Ё…б! — пробормотал Дитер и уставился на меня глазами еще более круглыми, чем у пленного.
Сержант молча открывал рот и пялился на меня. Я спокойно вытряхнул попавшую в берет гильзу и затолкал её в кобуру.
— Ээ… тут несколько постов, — скороговоркой забормотал сержант. Пока я скручивал глушитель, в голову пришла идея. Помнится, в учебке на занятиях с ротной баталёрки нам выдавали радиостанции — на заднюю стенку всегда был прикреплен закатанный в полиэтилен листочек с позывными и прочей связистской лабудой. Засунул пистолет в кобуру и достал из рюкзаков морпехов небольшую «сто сорок восьмую». Ну вот, пожалуйста! Тетрадный листочек расчерчен, разлинеен корявым почерком: позывные, время выходов, подпись начальника связи батальона. Недолго думая, я оторвал листок от станции. Надо же! С другой стороны, не менее коряво, список личного состава роты и напротив — дата, с какого числа сняты с довольствия. Скорее всего, ротный писарь накидал список на листе, потом его переписали более красиво, а листочек потом использовали еще раз. Очень кстати! Тем более сержант позывных толком не знал. Помнил только, что его секрет получил позывной «Сосна». В случае какой-либо опасности и невозможности выйти на связь подают сигналы ракетами. Ракеты я как раз изъял и распихал себе в нагрудник. Болев прочитал таблицу позывных, хмыкнул, посмотрел на часы. Включил морпеховскую станцию, надел наушник и забубнил в микрофон: