Елена прекрасная (Каневский) - страница 52

— А у вас? — неожиданно для самого себя, спросил он.

Она спокойно ответила.

— У меня нет мужа, но есть любовники.

Борис почувствовал себя неловко.

— Простите, что задаю такие вопросы.

— Ничего, это же ваша работа… Не стесняйтесь, задавайте, я на все отвечу.

— Ладно, воспользуюсь разрешением… Простите, я не спросил, как вас зовут?

— Тамара. Можно — Тома.

— Так вот, Томочка, не мог ли кто-нибудь из ваших кавалеров приревновать вас к молодому Живидзе и так свести с ним счёты?

— К кому ревновать?!. К Амирану? Да он же кроме своей Леночки — никого не замечал!.. Я ему и глазки строила, и заигрывала — нулевой результат.

— А с шефом у вас были какие-то отношения? Может, убили сына, чтоб отомстить отцу?

— Понимаю, о чём вы. Если честно, я бы не возражала, но он верен своей жене, поэтому наши отношения сугубо дружески-деловые. Повторяю: я бы не против, но, увы: и отец, и сын какие-то антигрузины!

— Вы же принимаете все звонки?.. Вспомните, может, кто-нибудь угрожал вашему шефу?

— Нет, никогда — он умеет дружить, к нему все хорошо относятся.

— Ещё один деликатный вопрос. Вы имеете право на него не отвечать, но если ответите, поможете следствию.

— Я же должна оказать вам максимальное содействие — задавайте ваш вопрос.

— Вы можете назвать, с кем сейчас встречаетесь?

— Всех?

— У вас их так много?

— Состав периодически обновляется.

— Но есть кто-то, если не постоянный, то хотя бы долговременный?

— Есть.

— И это Пшёнов?

Она удивлённо подняла брови.

— Чего это вы так решили?

— Во-первых, начальник, во-вторых, не женатый, в третьих, хорошо обеспеченный, наконец, в четвёртых, перспективный.

Она скривилась.

— Нет, это не мой тип мужчины. Вредный и скупой: мне все сотрудники в праздники цветы дарят, конфеты, а он — никогда. Отлучаться не разрешает, даже когда плохо себя чувствую. Хитрый и лицемерный: перед шефом лебезит, а за глаза — поносит последними словами.

— Тогда ещё один, самый главный вопрос: Пшёнов мог бы убить Амирана?

— Вряд ли: он большой трус. — Подумала и добавила: — А впрочем, ради карьеры… — Поднялась. — Думаю, всё? Допрос окончен?

Борис тоже встал и поблагодарил.

— Спасибо за «максимальное содействие»!

Невольно снова бросил взгляд на её безразмерные ноги и пробормотал:

— Эх, встретилась бы ты мне лет пять назад!

Она, услышав или просто прочитав его мысли, как бы про себя произнесла:

— Никогда ничего не поздно.

У Маруси был брат, детский поэт Захар Котенко, который для подъёма своей популярности печатался под псевдонимом Чебурашка. Котенко не входил в число ведущих поэтов (да и ведомых — тоже), поэтому подрабатывал в мэрии, в каком-то хозяйственном отделе: обходил вверенный ему участок в поисках непристойных надписей на заборах и в общественных туалетах и отвечал за их ликвидацию. Его называли — редактор по стенописи. Занимался он и общественной деятельностью, входил в какую-то патриотическую организацию под названием «Не допустим!»