— Козлина шелудивая!!! Мразина отмороженная!!! Я чуть тут сама коньки не отбросила!
— Зато поднялась. И сонливость прошла. А Сережа — молодец!
Когда я смогла нормально дышать и почти нормально ходить, пошла за ним на кухню, по пути решив, что этому мудаку мои истерики — как с гуся вода. Нервно налила чай и с грохотом поставила кружку на стол.
— И куда же ты хочешь отправиться на прогулку, душа моя? — получилось почти елейно.
Он, очевидно, ответ уже давно придумал:
— Давай сначала на кладбище. Хочу посмотреть, как меня обустроили. Ну и фотку на памятнике какую присобачили.
Получилось зло ухмыльнуться:
— А потом куда, дорогой? Или мы на кладбище весь день торчать будем — на фотку твою любоваться?
— Я б с Артемом встретился… — ему мой тон, видимо, не казался раздраженным. — Пригласила б его в кафе или еще куда… Может, он тоже сможет меня увидеть? И к матери моей бы заглянула…
— Да что мы говорим! Ты ее так сильно ненавидишь? А если она увидит тебя? Уверен, что ее удар не хватит?
— Не уверен, — он даже вздохнул. — Ты права, может, потом как-нибудь. Тогда что, на кладбище?
Он бы еще в ладошки похлопал от предвкушения выходного развлечения, как малое дитя, которого везут на аттракционы. Я не ответила. Допила чай, молча направилась к ноутбуку, порыскала по сайтам, взяла свой телефон. На надоедливо мельтешащего призрака рядом просто не реагировала.
— Здравствуйте! Я бы хотела записаться к психологу. Сегодня!
— Девушка, — оператор была очень вежлива и терпелива. — К сожалению, свободное время будет только на следующей неделе… в пятницу. Стоимость сеанса — тысяча рублей… В нашем центре…
Я перебила ее отвратительно вкрадчивый тон откровенным враньем:
— Я хочу покончить жизнь самоубийством! Сегодня! Купила веревку и мыло, ищу стремянку.
У нее даже голос не изменился, но через пятнадцать минут диалога с ней, а потом и с самим психологом, мне удалось «освободить» место для сегодняшнего сеанса. Стоимость, правда, выросла в два раза. У меня были эти деньги, ну а потом придется ехать к родителям, чтобы выпросить еще.
В троллейбусе Сергей ехал на соседнем месте, обиженно поджав губы. Ну хоть трындеть перестал.
У меня отобрали кровно выпрошенные у мамы две тысячи, вежливо протолкнули в затемненный кабинет и усадили в кресло. Моим психологом оказался приятный на вид мужчина лет сорока. Ему даже спрашивать меня ни о чем не пришлось — я сразу же честно выложила ему историю о том, как на моих глазах погиб парень, как я взяла его телефон, а теперь не могу выгнать его самого из собственной квартиры. К окончанию этого недолгого триллера психолог изменился в лице, заметно сосредоточился и сел ближе. Он начал спрашивать только тогда, когда я сама замолчала.