Мужик шагнул ближе, направляя в меня дуло пистолета, другая рука крепко сжимала белую тряпку. Сережа со всего размаха ударил по пистолету, но его рука прошла сквозь, лишь слегка качнув. Он тут же принялся лупить еще — и я поняла его стратегию. Крепкая рука ствол не выронит, но зато мужик пришел в недоумение, не понимая, что происходит. Это отвлечение внимания — единственное, что может дать мне шанс.
Я кинулась на него. Врезала кирпичом сначала по руке, и, даже не останавливаясь на то, чтобы узнать — выбила ли пистолет, тут же в плечо, потом в лицо. Он начал заваливаться, когда я била со всей силы по голове, слыша хруст при каждом ударе.
Окончательно пришла в себя, уже отшатываясь и роняя кирпич. Сколько крови… Меня затрясло.
Я отходила назад, качаясь и зажимала рукой рот, чтобы не начать орать. Сережа же согнулся, а потом выпрямился, начиная облегченно улыбаться.
— Вот, опять ничего! Никаких призраков… Ну вот куда они сразу исчезают, а?
Он умудряется шутить в такой момент?! Я старалась дышать глубоко, сдерживая рвотные позывы. Говорить смогла гораздо позже, да и одно только:
— Я убила человека. Я. Убила. Человека. Я убила…
Сережа подлетел ко мне, закрывая собой лежащее на земле тело:
— Я убила…
— Перестань, Маш, перестань! Иначе он убил бы тебя!
Надо дышать, иначе меня вырвет.
— Я убила…
— Маша! — Сережа практически кричал. — Это не человек! Это — чудовище! Помнишь Вику? Вспомни Вику, Маш! У нее дырка на колготках, видела? Вспомни дырку на ее колготках, Маша!
Я наконец-то смогла посмотреть и на него. Теперь даже получалось думать — да, я спасла эту девочку с дыркой на колготках. Эта дырка делала ее реальной — более реальной, чем то, что сейчас произошло. Но думать приходилось и о другом:
— Я убила полицейского… Может, бывшего… Меня посадят.
— Не посадят, — Сережа водил рукой по моему лицу, но я чувствовала только прикосновение ветра. — Не посадят, Маш. Ты, главное, успокойся.
— Кто-то мог видеть, как я шла за ним со школы. Вика видела. Когда начнут опрашивать свидетелей…
— Успокойся! — рявкнул он, и это привело меня в чувство.
Сережа повернулся и подошел к телу, легко погрузился в него. Мужик тут же открыл глаза, хотя лицо его представляло собой кровавое месиво. Сел, а потом почти бодро встал на ноги.
— Что ты собираешься делать? — мой желудок снова подскочил к горлу.
Он уже обыскивал карманы — достал паспорт, глянул прописку, потом поднял тот самый кирпич.
— Нам потом с тобой придется вернуться сюда, осмотреться лучше — чтобы крови не осталось. Но это потом. А сейчас я собираюсь сесть в свою машину и направиться к себе домой. Пошумлю там сегодня, чтоб соседи хорошо расслышали. Убьют меня ночью, в моей же квартире — там и замок сломаю, и орудие убийства положу, чтоб меня было удобнее убивать.