— Нравится вам Билибино? — спросил Нанок.
— Очень нравится! — весело ответил Нутетеин. — С одной стороны, Чукотка, с другой — как на материке. Большие дома, автомобили, телевидение, кафе, разные заводы — и в то же время Чукотка. Вот мы с тобой, два эскимоса, сидим в кафе, а рядом строится атомная электростанция. Как это тебе? А? Ты ведь тоже родился еще при жирнике, как и я. Правда, ты недолго жил в нынлю, а я вот большую часть жизни там провел. Здесь, в Билибино, живут русские, украинцы и многие другие народы, но они стали жителями Чукотки. У меня появился один знакомый, инженер, с атомной электростанции. Очень веселый человек. Всю жизнь на северных стройках, а теперь решил обосноваться на Чукотке. Говорит: «Это как раз та земля, какая мне нужна!» Понимаешь, человек нашел свою землю у нас! А мы, эскимосы, расширили нашу родину от маленького скалистого мыса на краю земли до самой Москвы. А что нам раньше оставалось? Самые брошенные и холодные земли да пустынные острова. А сейчас Нутетеин, когда захочет, может куда угодно поехать по большой нашей стране, и везде ему — родина. Вот какая нынче родина у эскимоса! Большая родина, великая страна.
Нутетеин был возбужден, весел, выглядел помолодевшим, и Нанок радовался и любовался своим знаменитым земляком.
— У вас тут большой успех, — заметил Нанок. — Я с трудом достал билет, да и то с помощью начальства.
— Верно, — кивнул Нутетеин. — Хорошо встречают. Поэтому и хочется получше показать. Я спорю с нашим руководителем: надо больше национальных танцев и плясок. Через них все можно выразить — ведь это часть сущности человека. Делать современным эскимоса и чукчу надо изнутри, а не операцией…
— Что за операция? — удивился Нанок.
— Это Тагъек мне прочитал в журнале, что в Японии некоторые девушки, чтобы выглядеть современнее и не так по-японски, с помощью хирурга делают себе глаза пошире.
— Дикость какая-то! — сказал Нанок.
— Вот именно — дикость, — согласился Нутетеин. — Некоторые наши номера, иногда походят на эти японские глаза, расширенные для вида с помощью ножика… Удалось купить тебе ярангу?
— Нет, — мрачно ответил Нанок.
— Это хорошо, — удовлетворенно произнес Нутетеин.
— Что тут хорошего? — удивился Нанок.
— Хорошо, что на нашей земле ты не нашел человека, который согласился бы продать ярангу. Это все равно что продать честь свою.
— Нутетеин, — укоризненно произнес Нанок, — вы человек передовых взглядов и такое говорите. Ну что стоило Нотанвату из Чаплино продать музею ярангу, вместо того чтобы сжигать ее!
— У Нотанвата нечего было и пытаться купить, — заметил Нутетеин, — это человек крепкий.