— Я все-таки никак не могу понять, почему продать ярангу так позорно и стыдно?
— Это недостойно настоящего человека, — ответил Нутетеин. — Позор можно заслужить и неосторожным действием, по пьяному настроению обидеть кого-нибудь или даже подраться. Но вот продать ярангу — уж никуда не годится. Когда ты предлагал деньги за ярангу — это самое обидное, что только можно сказать человеку…
Нанок вспомнил, как выставил его из дома старый Нотанват, и покраснел.
— Жилище для северянина, — продолжал Нутетеин, — это знак его человеческого достоинства. Когда мужчина строил нынлю или ярангу, он отмечал свое твердое место среди людей.
Вышли из кафе и направились к гостинице. С каждым шагом у Нанока сильнее билось сердце — приближалось время свидания с Зиной. Он спросил:
— А как танцует Зина Канталина?
Нутетеин внимательно посмотрел на Нанока и, пряча улыбку, ответил:
— Ничего, старается… Она тебе нравится?
— Так просто спросил. Я был у них в стойбище.
— Знаю, — сказал Нутетеин. — Кожаное ведро она тебе подарила.
Нанок удивился такой осведомленности старика, и вдруг страшная догадка пришла ему в голову: а вдруг Нутетеин и про письма знает? Он внимательно всмотрелся в его лицо, но вроде бы ничего такого не увидел. Правда, старик мог держаться так, что по его лицу ничего нельзя было узнать: артист все же.
— Может быть, пойдем в вашу квартиру?
— А что сейчас дома делать? Скучно.
Нанок сделал еще одну попытку оттянуть встречу с Зиной.
— Вы заходили в здешние магазины? Тут столько товаров! Есть такие, которых в Анадыре не достать.
— Ну, положим, в Анадыре я все могу достать, — уверенно сказал Нутетеин. — Но мне много и не надо.
Нанок готов был придумать еще что-нибудь, но перед ними уже была дверь.
— Зайдем ко мне, — сказал он.
— Хорошо, — неожиданно легко согласился Нутетеин.
Однако, раздевшись в номере, сказал:
— Надо проведать своих. Пойдем.
— Удобно ли? — с сомнением сказал Нанок. — Вечером концерт, надо им настроиться.
— Подумаешь, концерт! — усмехнулся Нутетеин. — После утренней репетиции у них было время отдохнуть. Пойдем!
Наноку не оставалось ничего другого, как последовать за стариком.
Нутетеин постучал в дверь. Нанок заметил, что это не та дверь, за которой скрылась Зина Канталина.
В этой комнате жили два лучших солиста «Эргырона» — Яков Тагъек и Спартак Теплилик, земляки Нанока, учились с ним в одной школе, только классом младше.
Они с радостью встретили Максима и засыпали расспросами о своих близких, которых давно не видели: родные их жили в Нунямо. А когда узнали, что Нанок побывал в старом Наукане, Тагъек тихо спросил: