На экране возникла панорама Уэлена: ряд домов, выстроившихся вдоль лагуны, двухэтажные здания, большая школа.
— Я еще раз процитирую Расмуссена, — продолжал Нанок. — «На узкой косе, — писал он, — между плавучим льдом с одной стороны и зеркальной водой лагуны — с другой, расположился поселок Уэлен. Он только еще просыпается: в конусообразных палатках из моржовых шкур зажигаются один за другим костры для варки пищи…» Как вы смогли сами убедиться, нет больше конусообразных палаток из моржовых шкур — они давно ушли в далекое прошлое…
Нанок сменил кадр, и показалось улыбающееся лицо Нутетеина.
— Тот, кто был на выставке, видел портрет этого человека — великого певца и неутомимого собирателя и хранителя наших древних напевов. Теперь Нутетеин — профессиональный артист и носит высокое звание заслуженного работника культуры Российской Федерации.
При этом сообщении в зале раздались восторженные аплодисменты.
Слайд «Оленье стадо» вызвал громкие возгласы восхищения.
— Карибу! Карибу! — кричали гренландцы.
— Это не карибу, а обыкновенные домашние олени, — пояснил Нанок. — Стадо оленей на Чукотке насчитывает около трех четвертей миллиона — это самое большое стадо домашних оленей в мире.
Нанок показал Провиденский морской порт, Чаплино, разделку кита.
— Мантак! Мантак! — послышалось в темноте зала.
Когда на экране возникла байдара с мотором, ее встретили возгласами:
— Умиак! Умиак!
Нанок рассказывал, показывал и дивился, сколько понятных слов произносили сидящие в зале гренландцы.
Возле огромной туши кита в охотничьей одежде стояли Нанок и Асыколь.
Этот кадр вызвал большое оживление.
Надо было перезаряжать кассету, и в зале включили свет. Нанок посмотрел на часы. Первая половина его выступления заняла почти полтора часа.
Объявили перерыв.
Нанока окружили присутствующие. Он едва успевал отвечать на вопросы.
— Вы тоже охотились на кита? — спросил пожилой, вполне европейского вида гренландец.
— Несколько дней назад, — ответил Нанок.
— Вы настоящий эскимос! — похвалил он.
Нанок был в плотном окружении и не видел, что творилось в зале. Но вдруг все затихли и возвратились на свои места, В свободном пространстве перед первым рядом встали двое юношей и две девушки с бубнами в руках. Зарокотали древние барабаны, и послышался знакомый с детства напев старинной песни, повествующей о людях, путешествующих по земле. Это было музыкальное переложение легенды из книги Расмуссена «Великий санный путь».
Двое юношей начали танец. Это были те же движения, которые родились в синей глубине ледяных веков и потом распространились вместе с людьми по арктическому пространству. Эти жесты, которые используются артистами «Эргырона», сопровождали детство Нанока.