Но так просто уехать Оле не мог: не на кого оставить оленей. Владимир Иванович каждый раз заверял, что вот-вот найдет замену. Несколько раз прилетал вертолет, и у Оле было большое искушение бросить все и улететь.
Новый год встречали бурно и долго.
На этот раз у Оле болела голова после выпитого.
Возле стада три дня никого не было, и часть оленей разбежалась. Хорошо хоть на этот раз был вездеход. И все же не досчитались около трех десятков животных.
Когда Оле узнал, что Зину увезли в больницу, он вызвал по радиотелефону директора совхоза и пригрозил, что пойдет пешком.
— Не дури, — спокойно сказал Владимир Иванович. — Послезавтра в бригаду вылетает вертолет. Прилечу сам.
Владимир Иванович не обманул его. Прилетел вертолет и привез пастуха. Это был старожил стойбища, проходивший долгое лечение в окружной больнице.
Оле собрал свои нехитрые пожитки и влез в вертолет первым.
— Мы полетим в райцентр, — сказал Владимир Иванович. — Там в больнице — Зина.
С аэропорта Оле на рейсовом автобусе доехал до больницы и прямо в коридоре увидел Зину в сером больничном халате.
— Гражданин, уходите! — вдруг сказала санитарка со злым лицом. — Вы без халата.
Оле открыл было рот, чтобы поспорить, и вдруг услышал знакомый голос:
— А, товарищ Оле!
Это был Пуддер. В белом халате, с блестящим обручем на голове и овальным зеркалом на нем, он походил на персонажа из какого-то космического кинофильма.
Он помог Оле узаконить свидание с женой.
— Что ты тут делаешь? — спросил с беспокойством Оле, глядя на огромный живот жены.
— Положили на сохранение, — ответила Зина.
— Как в сберкассу, что ли? — усмехнулся Оле, довольный и счастливый тем, что видит жену.
— Для того, чтобы ребенок был в сохранности и не случилось чего-нибудь неожиданного, — терпеливо объяснила Зина.
Владимир Иванович дал Оле месячный отпуск и помог устроиться в гостиницу.
— Денег у тебя хватит, — сказал директор. — Живи и жди прибавления семейства. Как только Зину будут выписывать, — сообщи: поможем с вертолетом.
Оле остался в районном центре. До обеда в больницу не пускали, поэтому с утра Оле смотрел телевизор, а потом уходил на первый дневной сеанс в кинотеатр, Оттуда направлялся в столовую на обед.
После обеда медленно, чтобы растянуть время, брел в больницу мимо здания райкома и райисполкома, мимо универмага, потемневших старых двухэтажных домов, мимо гаражей, магазина «Дельфин» и дальше — по склону сопки. Иногда, если погода была хорошая, Оле шел дальше, к кладбищу. На мысу, за створным маяком, из заваленной снегом земли торчали разнородные памятники — обелиски из железобетона, сварные, а то и просто фанерные. На одной из могил был укреплен водолазный шлем, а на другой из-под снега виднелись лапы большого корабельного якоря. Кладбищенские памятники печально, но убедительно отражали историю далекого арктического порта.