Компотов молча вышел из вертолета, даже не поздоровался с собравшимися пастухами и направился в ярангу. За ним бежали председатель райисполкома и директор совхоза.
В яранге Компотов потребовал бригадира. Бригадир совершенно спокойно выслушал ругань разгневанного Компотова.
Когда вертолет улетел, Оле недоуменно спросил бригадира:
— Как же вы так?
— Я выключился, — ответил оленевод. — Я умею это делать. Научился… А Компотова давно знаю…
Среди многих неразрешимых вопросов, над которыми в часы досуга задумывался Оле, была загадка происхождения начальства. Каким образом в обществе формируется человек, который не только по своим внутренним устремлениям, но даже по внешнему виду предназначен в начальники? Именно в начальники. Оле четко разграничивал «начальников» и «руководителей». Начальник, как чаще всего оказывалось, плохо знал дело, но зато обладал громким голосом. Тот же Компотов в другой приезд сопровождал министра культуры и пытался что-то объяснять гостю. Оле, стоявший поодаль, внутренне краснел за Компотова. Но видом своим и голосом Компотов полностью соответствовал понятию Оле о начальнике.
Здесь, во Дворце профсоюзов, Компотов читал по бумажке много раз слышанное и не раз напечатанное в газетах, брошюрах и солидных книгах, переданное по радио и телевидению. О том, что оленеводу нужны специальные машины, которые могут преодолевать глубокий снег, пересекать весенние реки, ходить по мягкой тундре, не повреждая ее растительного покрова… Хорошо знакомыми словами Компотов говорил о том, что оленевод давно заслужил право жить в хорошем доме, где ему было бы не хуже, чем в яранге…
Видимо, речь подходила к концу, потому что Компотов часто поднимал голову, отрываясь от написанного, и поглядывал в сторону президиума, где Оле с удивлением узрел Тутына. Тутын важно вертел в руках толстый карандаш, снисходительно посматривал на Компотова. Казалось, что оратор читает речь в основном для Тутына и ищет у него одобрения.
Компотов сошел с трибуны под жидкие аплодисменты. Председательствующий объявил:
— Слово имеет представитель совхоза «Возрождение», механизатор оленеводческой бригады Петр Васильевич Тутын.
Тутын поспешно вскочил и устремился на трибуну. В руках у него кроме карандаша ничего не было, и это встревожило Оле.
Рядом с Тутыном встал незнакомый чукча с большим животом, в хорошем синем костюме, ладно сидящем на его упитанной фигуре.
— Тумгытури!
Тутын говорил по-чукотски так, будто читал по написанному.
Оленевод сказал, что с особым интересом он слушал речь всем хорошо известного товарища Компотова. Начальник часто бывает в тундре, громко ругается и хорошо знает, как в действительности живут оленеводы. Дальше Тутын сказал: