— Я частый гость на разных слетах и совещаниях. Прямо стал летающим оленеводом. Раз три месяца отсутствовал, чуть из бригады не отчислили, да пришло разъяснение — участвовал сначала в районном, потом в окружном, а в конце концов — в областном совещании. Случилось это зимой, погода была плохая. То в одном месте посидишь, то в другом, в третьем билета на самолет не окажется, вот так и прошли три месяца… Но дело не в этом. Я заметил, что всюду мы говорим одно и то же. Особенно Компотов. Будто хорошо смазанные жиром, слова его глотаешь, не разжевывая, и даже не помнишь, какой у них вкус. И все же я спрашиваю вас всех: сколько мы еще будем разговаривать?! И все о том, что оленеводу нужен надежный механический транспорт, передвижное жилище, хорошее снабжение? Почему мы все говорим, говорим, говорим и ничего не делаем?
Тутын остановился и поглядел на переводчика.
Тот откашлялся, поправил галстук и начал:
— Дорогие товарищи! Прежде всего разрешите мне передать от лица моих земляков, тружеников совхоза «Возрождение», пламенный тундровый привет участникам областного слета оленеводов-механизаторов!
Переводчик сам зааплодировал, и вместе с ним захлопали в ладоши сначала в президиуме, а потом в зале.
— Товарищи! Наша партия и правительство проявляют неустанную заботу о дальнейшем развитии и поднятии на должный уровень оленеводства. Наш совхоз и наша бригада взяли новые повышенные обязательства, преисполнились решимостью достичь в своем деле новых высоких показателей.
Тутын отошел от трибуны и с изумлением смотрел на переводчика. Оле тоже удивлялся: ведь Тутын так хорошо говорит по-русски.
— В свете новых решений и постановлений, — продолжал привычным, несколько вибрирующим от волнения голосом переводчик, — мы уверенно смотрим вперед и торжественно заявляем: мы выполним и перевыполним взятые на себя повышенные обязательства!
Переводчик говорил прямо в микрофон, и его слова далеко и внятно разносились по залу.
И вдруг в этот размеренный поток ворвалось что-то инородное. Это Тутын подошел к трибуне и громко сказал по-русски, обращаясь к переводчику:
— Я этого не говорил, Михаил Павлович!
— Не мешай! — отмахнулся от него по-чукотски переводчик. — Я знаю, что надо говорить с трибуны, отойди!
— Товарищи, — продолжал Михаил Павлович. — Товарищ Тутын также просит передать, что обо всем, что он узнал на этом совещании, он расскажет в родном совхозе, особенно об указаниях, которые даны в развернутом и насыщенном конкретными фактами и рекомендациями выступлении товарища Компотова.
Компотов громко захлопал, и переводчик направился на свое место.