— Это, здесь, — сказал он. — А теперь — закрой глаза.
Миссис Биксби подчинилась. Она глубоко вдохнула и задержала дыхание и в наступившей тишине услышала, как муж открыл шкаф и вытащил оттуда что-то, мягко прошумевшее между прочей одеждой.
— Всё! Можешь смотреть!
— Ох, даже страшно, — сказала она со смехом.
— Ну тогда подсмотри.
Медленно, начиная хихикать, она чуть-чуть приоткрыла один глаз — ровно настолько, чтобы увидеть размытую фигуру мужчины в белом, держащего что-то в высоко поднятой руке.
— Норка! — закричал он. — Настоящая норка!
При звуках этого магического слова глаза её распахнулись, и одновременно вся она как бы подалась вперёд, намереваясь заключить шубу в свои объятия.
Но никакой шубы не было. Вместо неё в руке мужа покачивалась жёлтая меховая горжетка.
— Вот, ты только полюбуйся! — оказал он, встряхнув этим убожеством перед её лицом.
Миссис Биксби зажала ладонью рот и начала медленно пятиться. «Сейчас я заору, — подумала она. — Не могу. Сейчас заору».
— В чём дело, дорогая? Тебе не нравится?
Он прекратил трясти мехам и уставился на неё, ожидая, когда она заговорит.
— Нет… почему… — выдавила она. — Я… я… думаю… это прелестно… просто прелестно.
— У тебя, видать, голова от счастья кругом пошла?
— Да, конечно.
— Высочайшее качество, — сказал он. — И цвет отличный. Знаешь, что я думаю? Я думаю, что за такую вещь в магазине тебе пришлось бы выложить по меньшей мере две-три сотни.
— Не сомневаюсь.
Это были две норковые шкурки, две узкие паршивенькие шкурки с головами, глазами-бусинками и болтающимися лапками. В пасти одной норки был закушен свободный край другой.
— А ну-ка, — сказал он, — примерь. — Приблизившись, он надел горжетку ей на шею и отступил назад полюбоваться. — Великолепно. Тебе очень идёт. Не у всякой женщины есть такие вещи, дорогая.
— Да, не у всякой.
— Ты, пожалуй, не надевай её, когда будешь идти за покупками, не то подумают, что мы миллионеры, и начнут цену набавлять.
— Я постараюсь запомнить это, Сирил.
— И, кстати, не рассчитывай ещё на какой-нибудь подарок к Рождеству. В любом случае, пятьдесят долларов и так слишком много — больше, чем я собирался на это потратить.
Он повернулся, подошёл к умывальнику и начал мыть руки.
— А теперь беги, дорогая, и купи себе что-нибудь вкусненькое. Я бы сам тебя проводил, да у меня в приёмной сидит старик Гормэн со сломанным протезом.
Миссис Биксби повернулась и пошла к двери.
«Я убью этого ростовщика, — думала она. — Сию же минуту еду в ломбард и швыряю ему в лицо эту мерзкую горжетку. Пусть только попробует не вернуть мне мою шубу. Задушу собственными руками!»