Автомобиль не успел пересечь линию ворот, как из него выбежала светловолосая женщина средних лет и устремилась навстречу Джорди.
– Мама! – девушка с восторженным криком заключила женщину в свои объятья, повторив через секунду уже намного мягче, почти шепотом, – Мама!
Регина, так звали мать Джорди, горячо прижимала своего ребенка к себе, по щекам ее текли слезы счастья:
– Девочка моя! – наконец смогла вымолвить она. – Моя маленькая девочка!
– Мааа! – Джорди подхватила ее и легко закружилась по лужайке.
На лице Оливии, наблюдавшей эту сцену из окна, появилась нежная улыбка с оттенком грусти. Она не могла представить, как можно быть вдалеке от столь горячо любимых родителей долгие месяцы. По рассказам Джорди, в ее семье царило полное взаимопонимание, поэтому молодая женщина удивлялась, что же такое заставило девушку оставить свою семью? Что смогло заменить ей тепло семейного очага и любовь близких?
Оливия увидела, как из заехавшего в ворота автомобиля вышел высокий седовласый мужчина, подошел к двум не видящим ничего вокруг женщинам и остановил их кружение по газону своим объятием.
Это, должно быть, ее отец, подумала Оливия, спускаясь вниз, чтобы встретить приехавших родителей Джорди. Издалека ей не удалось рассмотреть их лица, чтобы увидеть какое-то внешнее сходство, которое обычно встречается между детьми и родителями. Но одного взгляда на эту троицу было достаточно, чтобы ощутить вихри тепла и нежности, бушующие вокруг.
Идя по направлению к ним, Оливия подумала, что ей непривычно видеть Джорди в роли дочери. Даже издалека чувствовалось, как девушка скинула окружающую ее всегда, несмотря на жизнерадостность, ауру неприступности. Не боясь казаться слабой, она с головой окунулась в захлестнувшие ее эмоции, в ощущение безопасности, душевного спокойствия и уюта, которое, как она рассказывала, всегда возникало у нее в присутствии родителей.
Это было незаметно на первый взгляд, но Оливия четко это чувствовала. Мимолетные изменения в движениях, в том, как Джорди смеялась, как клала руки на талию матери, как поворачивала голову в сторону Майкла и кивала ему, как касалась лбом плеча отца – все это были движения человека, ищущего и принимающего защиту и заботу, а не самоуверенной и ничего на свете не боящейся Джорди Риверс.
На секунду Оливия почувствовала острый укол ревности к ним за то, что при них и для них Джорди была такой открытой, что они могли подарить девушке это ощущение безопасности и счастья.
Тут внимание Оливии привлек молодой человек, с кошачьей ловкостью перелезающий через высокий забор пансионата, в месте чуть правее от главных ворот. На миг Оливия испугалась, но потом со стопроцентной точностью определила в лазутчике брата Джорди. Ошибиться было не возможно. И дело было не в том, что он был похож на нее внешне, а это должно было быть так, дело было в той уверенности, которую излучал молодой человек. Он шел по траве так, будто весь земной шар принадлежал ему, будто трава росла на лужайке все это время для того, чтобы однажды он прошелся по ней.