— О чем вы хотели поговорить, Михаэль? — с некоторым напряжением в голосе прервал паузу Гаровский.
— Речь пойдет о Викторе Онищенко, — спокойно ответил я, видя, как лицо Олега Петровича от удивления вытянулось, и он даже слегка привстал с кресла.
— Что с ним? — взволнованно спросил он.
— Он в больнице, в очень тяжелом состоянии, врачи борются за его жизнь.
— Как он туда попал? — спросил Гаровский, и я рассказал, что произошло утром.
Во время рассказа Олег Петрович не проронил ни слова, он внимательно слушал и иногда гладил колено, видимо, доставлявшее хлопоты. На пальце его руки я увидел перстень с зеленым камнем, через который просвечивалась корона — такой же, как у Евы. Но когда я упомянул, что Виктор назвал мне номер ячейки и код, Гаровский напрягся, как пружина.
— Почему он доверился вам? — вдруг спросил он.
— У него не было другого выхода, — ответил я, открывая сейф, и, достав оттуда сумку, поставил ее на стол перед Гаровским. — Он просил передать ее вам лично.
Олег Петрович вскочил с кресла и судорожно попытался открыть заевшую молнию, наконец, это у него получилось. Он вытащил папку с документами и, быстро пробежав глазами несколько первых страниц, бросил ее на стол. Затем он вытащил кожаный мешочек и, аккуратно опустив его на стол, начал развязывать шнурок. Высыпав несколько искрящихся бусин, взял одну и, положив на ладонь, поднес к глазам.
— Михаэль, посмотри, какая огранка — прелесть! — рассматривая камень, по-дружески, перейдя на «ты», произнес Олег Петрович, и лицо его просветлело.
— Олег Петрович, я не особенно понимаю в бриллиантах.
— Можно просто Олег. Ты не представляешь, что сделал для меня, юноша. В этих камушках сотни миллионов евро, и я не хочу быть неблагодарным. Проси чего хочешь. Хотя, чего я тебя спрашиваю, ты же ни черта не попросишь. А, ладно, сам чего-нибудь придумаю, по крайней мере, обещаю, теперь ни в чем нуждаться не будешь, — ссыпая камушки обратно в мешочек, по-отечески заключил Олег Петрович и продолжил в том же тоне: — А за вчерашний разговор — извини, ошибся я по-стариковски.
Гаровский неспешно сложил все обратно в сумку, взял трость и, учтиво попрощавшись, направился к двери. Я вышел за ним в коридор и, несколько ошарашенный, смотрел ему в след.
«Счастливей в мире нету грёз, чем жизнь в отсутствии угроз!»
Только выйдя из ванной, Ева вспомнила, что ещё в банке отключила телефон, чтобы не отвлекаться на вызовы. Как только он стал доступен, раздался звонок.
— Да, — стараясь говорить спокойно, ответила Ева.
Это был Михаэль.
— Ева, ты куда пропала? Я ищу тебя с утра! С тобой что-нибудь случилось?