Юсуф повернулся и пошел прочь, пробираясь сквозь толпу. Когда он отошел немного в сторону, его вырвало. Он вытер рот тыльной стороной ладони, а когда оглянулся, оказалось, что толпа уже начала расходиться, люди спешили прочь, словно им стало стыдно за содеянное. Джон и Туран остались стоять рядом с Хальдуном, который опустился на колени посреди площади, обнимая окровавленное тело жены.
Туран подошел к Хальдуну и положил руку ему на плечо.
– Прости меня, – взмолился он дрожащим голосом.
Хальдун поднял полные слез глаза.
– Оставь меня, – сказал он прерывающимся голосом, потом его лицо исказила гримаса гнева. – Проваливай с глаз моих, ублюдок!
Туран отшатнулся, а Юсуф схватил его за руку и потянул в сторону цитадели. Когда они подошли ко рву, Туран остановился и повернулся к Юсуфу, который с удивлением обнаружил, что по щекам брата текут слезы. Никогда прежде он не видел, чтобы Туран плакал.
– Я… я ее любил, брат, – сказал Туран. – И теперь она мертва из-за меня. Я не могу жить с ее кровью на руках.
– Ты должен искупить свою вину, – сказал ему Юсуф.
– Как? Я сделаю все, что ты скажешь.
– Мне нужны умелые люди. Ты станешь моим помощником?
Туран колебался. Он сжал руки в кулаки, и Юсуф уже ждал, что брат откажется, вспыхнет от ярости. Но потом его руки разжались, и Туран кивнул:
– Ты мог бы меня убить. Я обязан тебе жизнью.
– Хорошо. – Юсуф положил руку на плечо брата. – Но этого недостаточно, Туран. Не в моей власти простить то, что ты сделал с Надирой и Хальдуном. – Он кивнул в сторону площади. Хальдун все еще оставался там, в полном одиночестве, прижимая к груди Надиру. – Ты должен обратиться к Аллаху.
В ту ночь Джон сидел на постели в своей комнате в цитадели и смотрел на мерцающую на столе свечу, поглаживая пальцами медную монетку. Его волосы все еще были влажными после того, как он их вымыл, и он надел чистый белый халат. Он выглянул в окно и увидел, что серп луны уже поднялся над горизонтом. Джон перекрестился и встал. Юсуф обедал с Нур ад-Дином, и Джон знал, что Хальдун также туда приглашен. Нур ад-Дин хотел приободрить его после предательства жены, поэтому они должны были задержаться дольше обычного, из чего следовало, что у Джона будет достаточно времени. Он провел рукой по длинным светлым волосам, взял меч и наполовину вытащил его из ножен, проверяя свое отражение на клинке. Черты его лица стали более жесткими, а короткая светлая борода более густой. Он засунул меч в ножны и пристегнул его к поясу. Затем задул свечу и вышел из комнаты.
Ворота цитадели охраняло четверо воинов, над головами которых горели настенные факелы. Джон узнал среди них Эль Маштуба и кивнул. Огромный мамлюк подмигнул в ответ.