— Вы не присоединитесь? — спросил Рэй из-за спины.
— Нет, — ответил Стивен. — Я обещал своему крестному никогда не садиться играть в кости, когда он спас меня от одной печальной обдираловки в дни моей молодости, и теперь ограничиваюсь картами.
— Как насчет партии в пикет?
— С удовольствием.
За карточной игрой Мэтьюрин не был самым дружелюбным из смертных. Когда он играл всерьёз, то нацеливался на победу, словно проводил операцию против противника; и хоть он строго придерживался правил, но не упускал, пусть и в самой любезной манере, ни единого благоприятного шанса. Сейчас он играл всерьез, учитывая, что стоит на кону, и, выбрав стол у окна, уселся так, чтобы свет полностью падал на лицо Рэя, а сам Стивен оставался в тени.
Стивен не удивился тому, что Рэй оказался явно заядлым картежником: довольно быстро раздавал карты, когда был дилером, и тасовал их, как фокусник. Также он не удивился и тому, что, несмотря на всю эту практику, Рэй совершенно не осознавал проигрышности своего места, хотя даже среди профессиональных игроков мало кто об этом знал.
Хотя Стивен был врачом, интересующимся физиологией, но не имел об этом ни малейшего понятия, пока не оказался в тюрьме Теруле, когда Хайме, его сокамерник, показал эффект влияния эмоций на зрачок. «Это не хуже зеркала за спиной оппонента, в котором видны его карты», — сказал Хайме и объяснил, что зрачок будет сокращаться или расширяться совершенно невольно и бесконтрольно — в соответствии с тем, как человек воспринимает значимость своих карт и вероятность выиграть или спасовать. Чем эмоциональнее игрок и чем выше ставки, тем лучше результат; но это работает в любом случае, пока есть что выигрывать или терять. Единственное условие — наличие острого зрения, чтобы заметить эти изменения. Необходимо очень долго практиковаться, чтобы этому научиться, и противник должен быть хорошо освещен.
Стивен обладал великолепным зрением и много практиковался, использовав этот метод во время допросов, и с замечательным результатом; а на лицо Рэя падал свет. Кроме того, хоть Рэй давно научился не показывать на лице иных чувств, кроме вежливой обходительности, полагающейся в приличном обществе, он являлся человеком эмоциональным (особенно сегодня, подумал Стивен), и они играли на крупные ставки. И так как в этой игре все зависит от сброшенных карт и прикупа, его переменчивая фортуна читалась в быстрой последовательности.
Даже без этого Стивен вряд ли бы проиграл; удача оставалась с ним от первой партии до последней, когда, взяв семь высших червей и сбросив три мелкие бубны, валета и десятку пик, он получил трех оставшихся тузов, короля и семерку пик, и таким образом свел на нет преимущество семерок Рэя, а когда Рэй ошибся в последней карте, обыграл его.