— Проходите, — сказал он, повернувшись, — проходите и садитесь.
Они не чувствовали за собой какого-либо действительно гнусного злодеяния, но также не хотели искушать судьбу поспешной уверенностью и сели смиренно, с осторожно-почтительным выражением лиц.
— Я заглянул в судовую роль, — продолжил Джек, — и обнаружил, что вы уже отбыли срок своей каторги.
— Да, сэр, — сказал Мэйтленд. — Я отслужил полные шесть лет, и все действительно на море, сэр, а Хани не хватает всего двух недель.
— Вот как, — высказался Джек. — И мне кажется, вы могли бы попытаться пройти экзамен на лейтенанта, как только мы вернемся на Мальту. Двое из присутствующих в комиссии капитанов — мои друзья, и хотя я не утверждаю, что они будут вам неподобающе благоволить, но, по крайней мере, не станут заваливать, что уже немало, если вы волнуетесь, а большинство людей на экзамене волнуются. Я сам таким был. Если вы решите ждать до Лондона, тогда увидите, что это куда более непростая задача. В мои дни можно было экзаменоваться только в одном месте: в Департаменте военно-морского флота в Лондоне, даже если приходилось ждать этого год за годом, пока не удастся вернуться с Суматры или побережья Коромандела.
Джек снова вспомнил каменное великолепие Сомерсет-хауса в ту первую среду месяца, огромный круглый зал с тридцатью или сорока длинноногими неуклюжими юношами, прижавшими к себе сертификаты, каждый с кучкой родственников, иногда очень внушительных и почти всегда враждебно настроенных к другим кандидатам: швейцар вызывает по двое. Нужно подняться по лестнице, одного приглашают, а второй ожидает около белых округлых поручней, напрягая слух, чтобы различить вопросы: слёзы на глазах вышедшего парня, когда входил он сам...
— А здесь, видите ли, больше похоже на семейные посиделки.
— Да, сэр, — хором ответили мичманы.
— Я не боюсь того, что вас завалят в морском деле, — продолжил Джек. — Нет. Вас обоих может погубить навигация. Что до этого, — он поднял работы молодых джентльменов, которые и старшие, и младшие мичманы должны были передавать морскому пехотинцу у двери его каюты каждый день, как только определят положение корабля в полдень, — они весьма хороши, и так случилось, что данные точны. Но получены они скорее на основе вашего опыта, и я боюсь, если вас спросят о тонкостях теории — а сейчас экзаменаторы делают это все чаще — то вы смешаетесь. Хани, предположим, вы знаете снос корабля и его скорость по данным лага. Как вы определите угол поправки, чтобы проложить истинный курс?
Хани выглядел ошеломленным и ответил, что сможет найти угол, если ему дадут время и бумагу. Мэйтленд сказал, что сделает так же. Формула есть у Нори.