– Сердечной Бухтой, – повторил доктор Кедр, разглядывая мед. От юноши явно веет океанским ветром. Но и хрустом стодолларовых банкнот. Чей же это на них лик?
– Ну говори же, Гомер, – толкнул Кудри Дей Гомера, махнув на Кенди. Но мог бы и не махать. С того самого мига, как он вышел во двор, Гомер видел только ее. Юный Копперфильд прилип к ее ноге, но это не сказалось на грации ее движений, и никакое облачко не омрачало сияния ее лица. – Скажи ей, что я лучше всех.
– Добрый день, – приветствовала Гомера Кенди, потому что среди подошедших он был выше всех, такой же высокий, как Уолли. – Я Кенди Кендел. Надеюсь, мы ни от чего вас не оторвали?
«Оторвали от двух абортов, одних родов, одной смерти, двух вскрытий и одного спора», – подумал Гомер Бур, но в ответ произнес:
– Он лучше всех!
«Слишком сухо, – подумал Кудри Дей, – без всякого выражения».
– Это про меня, – сказал он, шагнув вперед. – Слышали, что он сказал? Я лучше всех.
Кенди нагнулась к нему, потрепала по всклоченным волосам.
– Конечно лучше, – улыбнулась она и, выпрямившись, прибавила, взглянув на Гомера: – Вы здесь работаете? Или вы один…
Кенди замолчала, не зная, вежливо ли прозвучит – «один из них».
– Не совсем, – ответил Гомер, подумав, что он действительно не совсем то и не совсем другое.
– Его зовут Гомер Бур, – вмешался Кудри, поскольку Гомер забыл представиться. – Его уже нельзя усыновить, он переросток.
– Вижу, – смутившись, сказала Кенди. Надо поговорить с врачом, а тут такая толпа; она даже немного рассердилась на Уолли.
– У нас большая яблочная ферма, – объяснял Уолли доктору Кедру. – Она принадлежит отцу. Но всем заправляет мать.
«Что этому идиоту здесь надо?» – подумал Кедр.
– Я так люблю яблоки! – воскликнула сестра Эдна.
– Будь яблочный сезон, я привез бы полную машину. А между прочим, вы могли бы посадить здесь яблони. – Уолли махнул рукой на голый склон, возвышающийся над ними. – Посмотрите на этот холм. Он весь в оползнях. Его надо засадить деревьями. Я могу прислать саженцев. Через шесть-семь лет у вас будут свои яблоки. И вы сто лет не будете на них тратиться.
«Господи, – думал Уилбур Кедр, – мне только не хватало ста лет яблочного счастья».
– Правда, Уилбур, это было бы прекрасно! – восторженно сказала сестра Эдна.
– И заведете свой сидровый пресс, – развивал свою мысль Уолли. – Сидр и яблоки – вот вам и занятие для детей.
«Им не занятие надо искать, – думал Кедр, – а место, где жить».
Наверное, какие-нибудь благотворители, гадала сестра Анджела. И, прижав губы к уху доктора Кедра, прошептала: «Большое пожертвование», чтобы предотвратить грубость со стороны Кедра.