Она в задумчивости кивнула – и вдруг воскликнула:
– Вот они!
Гарри осмотрелся. Экипаж Аддерли был совсем близко.
– Только не надо быть слишком уверенной в себе, иначе попадешь в беду, – прошептал он.
– О, ты не знаешь, на что я способна! Я не твоя сестра. Никогда не была изнеженной. Ты не представляешь, каково это – добиваться успеха! Перестань тревожиться за кредиторов Аддерли и недобросовестных ростовщиков и предоставь его мне. Поверь, я знаю, что делаю. Так что можешь сосредоточиться на своей роли. Ты – граф Лонгмор, который воспылал страстью к мадам де Вернон. Взгляни на меня! Теперь я мадам!..
И она тотчас изменилась – прямо на глазах! Это было настоящее чудо; осанка и манеры Софи стали совсем другими. Даже лицо! Причем все это произошло моментально и совершенно незаметно. Просто не было слов, чтобы описать эти чудесные метаморфозы.
Но на этот раз перед ним была не кузина Глэдис… Не было ни затемненных очков, ни искусственных мушек, портивших чудесную кожу, ни мерзких яичных смесей, от которых тускнело золото волос. Сейчас Софи была одета еще более экстравагантно, чем обычно, но лицо ее могли видеть все.
И все же она стала… какой-то другой. Словно в ее распоряжении имелось множество человеческих душ и она могла стать любой другой женщиной с такой же легкостью, с какой иные из них меняли шляпки. И сделала она это… одной лишь силой воли?..
Но, как бы то ни было, ему на время придется запретить себе думать о восхитительной головоломке, чье имя – София Нуаро, и сосредоточиться на прелестях мадам де Вернон. А также осуществить их план, состоявший в следующем: лорд Лонгмор въехал в парк через Камберлендские ворота, чтобы «случайно» встретиться с сестрой и ее женихом. И вот встреча состоялась, и экипажи остановились. Граф раскланялся и представил свою спутницу сестре и ее жениху. Клара выказала естественное женское любопытство. А поведение Аддерли было типично мужским: он пытался оценить прелести мадам под пелеринами и гигантскими рукавами ее платья, стараясь одновременно не выказывать своего интереса. Но интерес был очевиден, по крайней мере Лонгмору (впрочем, как и любому мужчине). Аддерли выдавал жадный пристальный взгляд, хотя он и предпринимал героические усилия, чтобы окружающие ничего не заметили. Так что следовало отдать ему должное… Мадам же продолжала милостиво с ним беседовать. Изящный наклон головы… Очаровательная улыбка… И уже через пять минут она поймала его в свои сети. Однако при этом мадам то и дело поглядывала на леди Клару, и казалось, что она всеми силами стремилась завоевать ее расположение. Клара же слушала ее ломаный английский с серьезнейшим видом. И можно было подумать, что она совершенно не замечала, что ее жених очарован француженкой.