– Рад за вас. – Граф кивнул. – Однако же… Когда дружба переходит границы…
– Нет, я только приветлива! – Глаза блеснули синим огнем. – Да, конечно, я флиртовать с ними немного, как все женщины. Не понимать, почему вам это не нравиться. Вы не сказать мне ни единого восхищенного слова.
– Насколько припоминаю, я сказал три, – тихо произнес Гарри. – Что еще вы требуете, мадам?
Нежно-розовый румянец пополз от щек к шее, под бриллианты, украшавшие грудь Софи.
– Думаю, вы со мной играть! – бросила она.
– Вы так считаете? Считаете, что я играю вашими чувствами?
– По-моему, вам это кажется остроумная шутка.
– А разве нет?
Слезы заблестели в прекрасных глазах, и тут он вдруг понял, что они не играли. А если и играли, то все равно были очень близки к правде.
– Да-да, смешно, – кивнула мадам. – Уморительно! Ха-ха!..
И развернувшись в вихре атласа и кружев, соблазнительно покачивая бедрами, она направилась в другой конец зала.
Не успела Софи отойти, как перед ней вырос лорд Аддерли.
– Мне показалось, что вы обещали танец лорду Лонгмору.
– Похоже, я устать, – раздраженно бросила мадам, принимаясь энергично обмахиваться веером. Пусть думает, что они с Лонгмором поссорились из-за него! – Я потеряла настроений танцевать. Мне здесь больше не нравится. Я потерять всякий удовольствие от этот бал.
– Я тоже, – сказал Аддерли по-французски с ужасным английским акцентом. – И вы знаете причину.
Она посмотрела на него поверх веера.
– Разве?
– Неужели я не сказал вам? – В тихом голосе Аддерли отчетливо звучала страсть. – Неужели я не открыл вам душу? Ведь каждое слово, написанное вам, вырвано из моего сердца. Вы знаете, какие муки я терплю? Почему вы терзаете меня?
Мадам поспешно осмотрелась.
– Вы неосторожны. Кто-нибудь может услышать.
– Мы должны поговорить и все уладить. Почему вы каждый день меняете решение?
– Каждый день?.. Сколько дней мы знакомы? Да, дней, милорд. Не лет, не месяцев и даже не недель. Несколько дней, несколько писем, вот и все…
Да, она отвечала ему. Давала основания надеяться и в то же время отчаиваться. Умудрялась поощрять его и одновременно отталкивать, как бы проявляя нерешительность. Но старалась никогда не отвергать его окончательно, чтобы не давать повода сдаться и отступиться.
– Вы не должны так упорно настаивать, – продолжала мадам.
– У меня нет времени ждать. Если хотите растоптать мое сердце, сделайте это сейчас. Убейте мою надежду, только сделаете это быстро. Ради бога, не причиняйте мне лишних страданий.
Она отошла, и он последовал за ней.
– Вы торопите меня, – упрекнула она. – Женщину нельзя торопить в сердечных делах.